- Кушайте, девочки. Я зайду завтра, – сказал Учитель Шиджеру, развернулся и прошел мимо нас, стоявших с открытыми ртами, – Поешьте, – повторил он и вышел за дверь.

- Я его обожаю, – прошептала я, рассматривая столик, уставленный тарелочками.

- И я, – вторила мне Рен.

За дверью послышался смех и удаляющиеся шаги.

Давно я так не ела… Кажется, такая сытая и довольная я была только в прошлой жизни. Умяли мы с Рен все очень быстро. Самое интересное, что стоило нам опустошить очередную тарелочку, как она пропадала. Но все же две тарелочки у нас остались и я, переложив все на одну, спрятала вторую в свою Инро. Одна тарелка туда уже спокойно влезала.

Я почти на себе дотащила сытую и уставшую Рен в ее комнату и сгрузила на кровать.

- Он такой красивый, – мечтательно протянула подружка.

«Начинается», - закатила я глаза и пошла к себе.

Утром я растолкала сонную Рен и вытащила ее сначала на медитацию и зарядку, а потом поволокла на тренировку. Мы встали в привычные позы и уже приготовились пуляться. Я – магическими дротиками, а Рен – шарами из лисьего огня, когда за нашими спинами послышалось:

- Рен! Ноги чуть шире и пружинь на них, а не стой, как сухой бамбук. Аика, пальцы легче, невесомее. Ты отправляешь стрелу в полет, а не плюхаешь ее, как камень в воду, чтобы было побольше кругов и брызг.

Мы обернулись и увидели Учителя Шиджеру, невозмутимо стоящего на нашей тропинке, которую мы так удачно протоптали к этому месту для тренировок.

Я шикнула на Рен, которая улыбалась и смотрела не Учитель Шиджеру, как на праздничный тортик. И та кивнула и снова встала в стойку.

Все же занятия по учебнику — это хорошо, но, когда тебе напрямую указывают твои промахи, и ты не доходишь путем проб и ошибок до всего сама, это заметно лучше и легче. За одно вот такое занятие с Учителем Шиджеру мы продвинулись вперед больше, чем за предыдущий месяц. К концу занятия Рен уже не строила ему глазки, а смотрела с благоговением и трепетом.

Но кто бы мог подумать, что вот в этом худом мальчике столько силы, уверенности и власти! И две взбалмошные девчонки слушались его беспрекословно. К вечеру, когда занятия завершились - сил, не было ни у меня, ни у Рен.

А Учитель Шиджеру невозмутимо проводил нас до нашего домика, снова провел рукой над столом и вышел, оставив нас наедине с едой.

Мы с Рен поели, а потом завалились в моей комнате на кровать. Мы читали наши книги по магии, в которых и у меня, и у Рен прибавилось страниц. Нужно было все прочесть до завтрашнего дня. Мы как раз обменивались книгами, когда Рен вдруг спросила:

- Аика? Тебе не было страшно? Ну… Тогда?

- Было, – кивнула я.

- А почему ты… Ну… Не пошла с ним?

- Потому что не все так просто. Потому что нельзя вот так. Потому что это буду уже не я. А кто-то другой.

- Ничего не поняла, – покачала головой подруга, – Проще же было согласиться?

- Нет, – покачала я головой, - Не проще, – и снова уткнулась в книжку.

Сложно было объяснить этой маленькой девочке, что существует такая вещь, как чувство собственного достоинства… Дать понять, что можно запросто один раз нырнуть в жбан с нечистотами. Ну и что? Все равно никто не узнает. Я потом выплыву и отмоюсь. Душ все смоет. Нет, не смоет. И не отмоешься. Ты сама всегда будешь помнить об этом. А потом покажется, что нырять не так уж и страшно! Ерунда какая. И вот ты уже живёшь в этом жбане с нечистотами, и выплыть тебе уже не суждено. Создавать себя можно годами, а вот утратить в миг. Одно дело, когда тебя в этот жбан засунули против воли, тогда ты можешь выплыть, стать сильнее и сделать все, чтобы никогда туда не попасть. Но если ты прыгнула туда добровольно? Нет! Вот и я не согласилась, и мне это было сделать не сложно. Сложно было согласиться.