– Что случилось? – протерев глаза, встревоженно спросила она.

– Хозяин хочет вас видеть, – ответила горничная.

Белль кивнула, припомнив: точно, ужин.

– Позвольте, я сделаю вам причёску, – сказала Фезер. – И я принесла вам платье.

– Может быть, я могу надеть что-то из своего гардероба? – спросила Белль, пока Фезер ловко укладывала ей волосы.

– Боюсь, это расстроит хозяина, – ответила та, погрустнев.

– Ладно, – кивнула Белль и, взглянув на нежный шёлк изумрудного платья, улыбнулась: зелёный был её третьим любимым цветом – после лавандового и белого.

Аннабелль оглядела себя в зеркале: ей понравился лиф, расшитый чёрным узором с бледно-золотыми цветами, и тонкие складочки изумрудной ткани, струящейся до самого пола. Но широкий V-образный вырез открывал ключицы и даже часть груди, а короткие рукава закрывали лишь верхнюю часть плеча, оставляя руки обнажёнными.

– Боюсь, я замёрзну в этом красивом платье, – произнесла Белль.

– Не беспокойтесь, мисс, в зале будет тепло! – заверила её Фезер и вытащила из коробки туфельки в тон платью на средней шпильке.

«Надо будет спросить у лорда Спенсера, действительно ли ему важно, чтобы я приходила на ужин в платье», – подумала Белль и вышла из своих роскошных апартаментов в коридор, где её ждал Лантерн.

Столовая встретила Аннабелль полумраком и тьмой на противоположном конце стола.

– Добрый вечер, ваша светлость, – произнесла Белль, садясь в кресло, услужливо отодвинутое Лантерном.

– Добрый вечер, Аннабелль Грейс, – раздался низкий голос хозяина замка, рокочущий точно далёкая гроза. – Ты очень красивая. Изумрудный тебе к лицу.

– Благодарю, – улыбнулась Белль.

– Ты здесь меньше дня, а я уже с грустью думаю о времени, когда ты покинешь замок и я не смогу больше тебя увидеть… – в голосе лорда Спенсера прозвучала печаль.

Аннабелль смутили его слова, а от тона и самого звука его голоса её спина покрылась россыпью мурашек. Белль напряглась: вот чего ей не хватало, так это подпасть под обаяние некогда главного ловеласа Элфина.

Чтобы прийти в себя, она заставила себя рассмеяться и, украдкой ущипнув кожу на запястье, заметила:

– На варгисов ведь не действует магия фейри. Или это побочный эффект от проклятия?

– Не действует, – ответил герцог чуть уязвлённо. – Но отрицать твою красоту стал бы только слепой. И я правда желал бы, чтобы ты осталась в замке подольше.

Аннабелль не ответила: она планировала в новом сезоне заработать побольше денег и в конце февраля-начале марта уехать в Нью-Йорк. Но ей не хотелось обижать гостеприимного хозяина. И вместо этого она сказала, проведя руками по голым плечам:

– У вас довольно холодно.

– Лантерн, подбрось дров в камин, – велел хозяин замка.

Белль отпила вина. На самом деле она раньше никогда не мёрзла, но сейчас ей и правда было заметно зябко.

– Ваша светлость, – произнесла Белль, наколов вилкой жаркое.

– Да, Аннабелль Грейс? – откликнулся из тьмы хозяин замка.

– Можно ли мне самой выбирать одежду для ужина с вами? – спросила она, глядя в темноту. – Я не привыкла носить такие открытые платья.

– Жаль, тебе они очень идут, – заметил лорд Спенсер.

– Мне всё идёт, хоть мешок из-под картошки, – возразила Аннабелль. – Я же фейри.

Герцог усмехнулся и спросил:

– Отчего же тебе не нравятся открытые платья?

– В них я привлекаю слишком много внимания к себе. Люди так…

– Здесь нет людей, – остановил её лорд Спенсер.

– Но как же Лантерн, Фезер и…

– Они в первую очередь слуги. Весьма хорошие, смею заметить. Лучшие.

Белль подумала, что он прав: Лантерн, Когвил и Фезер были вышколены на славу, одновременно услужливые и сдержанные в проявлении чувств, – жаловаться не на что.