– Так что хватит думать о чувствах людей, – продолжил герцог. – Здесь ты можешь быть самой собой.

– Я не уверена, что… – Белль взглянула вниз, на глубокое декольте. Вряд ли носить подобные открытые платья – это быть самой собой для неё. Впрочем, можно попробовать. Она ведь уже подзабыла каково это – жить, не ощущая гнёта чужих чувств и желаний.

Она отпила вина.

– Завтра День Всех Душ, – медленно проговорила она и подцепила вилкой лист салата. – Я всегда езжу в этот день к родителям, мы вместе ходим на кладбище.

– В этот раз придётся отменить поездку, – ответил лорд Спенсер. – Это небезопасно.

Белль молча кивнула: она не особенно надеялась на другой ответ, даже обрадовалась, что не придётся ехать домой. «Напишу маме позже», – решила она, глядя, как Лантерн наливает ей чай.

Белль знала: отец тоже вздохнёт с облегчением, когда узнает, что младшая дочь не приедет. Для него эта встреча в День Всех Душ был таким же испытанием, как и для неё. К тому же теперь Аннабелль точно знала: дедушка не умер, а значит не нужно пытаться искать успокоение на семейном кладбище, возле посаженного в память о нём дубе. Белль вдруг остро захотелось коснуться пальцами незабудкового шёлка дедушкиного платка, вдохнуть родной запах можжевельника и жимолости…

– Надеюсь, ты приятно проведёшь время в замке, – нарушил тишину лорд Спенсер. – Если что-то понадобится, ты всегда можешь обратиться ко мне, – повторил он.

– Благодарю, – ответила Белль и допила чай. – С вашего позволения я пойду спать: сегодня был длинный день.

– Доброй ночи, Аннабелль Грейс. Надеюсь завтра вновь увидеть тебя за ужином.

– Разумеется, ваша светлость, – улыбнулась она и поднялась с кресла. – Доброй ночи.

Крипта

Белль проснулась довольно поздно – почти в одиннадцать утра. Сладко потянувшись на постели, она подумала, что ей уже очень давно не удавалось поспать так долго. С гобеленов на неё осуждающе смотрели гуляющие в саду дамы с собачками, а из-под потолка – белые барельефы античных лиц. Белль скинула одеяло, чтобы пойти умыться, но в огромной комнате было прохладно, и она отправилась в ванную в одеяле.

Утро Белль решила тоже продолжить в постели: сначала позавтракала круассанами с чаем, затем поговорила с мистером Купером – успокоила его рассказом о том, как хорошо устроилась в замке. Потом пришло сообщение от мамы: та выражала сожаление, что дочери не будет с ними на кладбище сегодня. «День Всех Душ – это семейный день. Нужно проводить его с самыми близкими», – любила повторять София Тэйлор. Для Аннабелль не было людей ближе Вики и её семьи, а мистера Купера она любила гораздо сильнее, чем своего родного отца. Они да мисс Уэлш и были её семьёй. И Фредерик. Белль вздохнула и открыла «Север и юг».

К ланчу Аннабелль решила всё-таки одеться и побродить по замку: Восточное крыло она не знала – видела лишь старые схемы замка.

Большинство комнат были заперты, а в тех, что были открыты, не было ничего интересного: они были похожи на её роскошные апартаменты, только в других цветовых гаммах.

Поэтому вскоре Аннабелль вернулась в свою комнату и, заняв себя чтением, стала ждать вечера: она решила попросить у лорда Спенсера доступ к его библиотеке, чтобы больше узнать об Элфине.

Смеркалось, Белль перечитала все любимые эпизоды и отложила «Север и юг», размышляя, чем бы себя занять в оставшееся до ужина время, как пришла Фезер.

– Лорд Спенсер просит вас одеться потеплее, мисс, – сказала горничная и достала из гардероба серую норковую шубку.

– Зачем? – удивилась Белль и расстроилась, взглянув на шубку: мех был натуральный, а она считала неоправданной жестокостью убивать зверей ради одежды в двадцать первом веке.