Мрачно протопав по лестнице,  посверлила взглядом книгу: ну же, ты ведь здесь за гугл —  откройся на странице с инструкцией против монстров, ты же можешь, я в “Зачарованных” видела!

Мои тоскливо-саркастичные мольбы пропали даром.

Не открылась. 

Брать ее руками по прежнему было страшно, но я попробовала. Вопреки моему подспудному страху, с книгой получилось лучше, чем с сундуком —  но, перелистывая толстые, шершавые страницы, с трудом разбирала непривычную вязь знакомых (не везде знакомых!) букв, и понимала, что хоть с книгой, хоть без —  а магии во мне пшик. 

Не получится решить проблему дунув-плюнув и превратив в жабу чудище лесное!

Придется все же ехать на место и изгонять чудище вручную.

Вспомнив, в котором из сундуков я видела подходящий платок (слава инвентаризации!), завернула в него колдовскую азбуку: возьму с собой. Глядишь, и пригодится —  если не как руководство к действию, то хоть как средство самообороны…

Вон, какая суровая: обложка деревянная, углы металлические, и даже застежка с ушками для замка есть!

Гостемил Искрыч мялся в дверях:

—  Тебе бы переодеться, матушка… Я и сарафан приготовил, и сапожки справные, тебе по ножке, подобрал...

Но под моим взглядом мгновенно увял и предпочел испариться.

Хоть в сарафане, хоть без —  а за местную я не сойду. 

Так что предпочту родные джинсы и кроссовки —  в них всяко удобнее драпать.

Хоть за чудищем, хоть от него...

6. Глава 5

—  Я не умею! 

—  Да чего там уметь, хозяйка! Не ты ж меня повезешь —  я тебя! —  смешливо пофыркивал богатырский конь.

Кто оседлал его, я не знала и знать не хотела, главное, что это была не я.

Булат же откровенно красовался: выгибал светлую янтарную шею, тряс густой черной челкой, рыл землю ногами в темных гольфах…

В медово-карих глазах плескались ум и лукавство. 

Я разглядывала седло, в которое мне предстояло сесть, и понимала: как же хорошо, что я не позволила Гостемилу Искрычу меня переодеть! Если бы мне предстояло ехать боком, планы на мою смерть пришлось бы пересматривать: никто бы меня не загрыз, я бы по дороге убилась.

Булат посмеивался.

Гостемил Искрыч стоял со скамеечкой наизготовку.

Песочной масти пес лежал, прикрыв глаза лапой.

На цепь посажу! Только древнерусских фейспалмов мне тут и не хватало…

Я порадовалась, что мне хватило ума отправить мужиков восвояси, пообещав, что приеду вот как только —  так сразу.

И, решившись, шагнула вперед. 

Первый этап дался на удивление легко: левая нога на скамеечку, подставленную домовым, правая —  в стремя, толчок —  и я в седле, на широкой, как диван конской спине. 

Конская спина демонстрировала благоразумие и лояльность: замерла, как каменная.

Я тоже замерла, как каменная, потом пошевелилась — нашла левой ногой стремя. Вроде бы небо на землю не рухнуло, я тоже никуда не рухнул…

—  Молодец, хозяйка! —  похвалил Булат. —  Теперь давай-ка, спину выпрями, пятки вниз, и держись коленями, руки —  они для поводьев… Ну ладно, потом научишься! Сейчас на пробу по двору кружочек сделаем.

Верхом я за всю свою жизнь ездила раза четыре, в качестве аттракциона, и если что и уловила из указаний инструкторов, так это то, что усидеть на лошади —  задача всадника, но никак не лошади!

Булат тронулся с места, пошел плавным шагом, и меня плавно качнуло в седле. Человеческие инструктора когда-то давно, в моем мире, объясняли, что нужно привставать на стременах в такт конским шагам —  и я пыталась поймать этот такт. Получалось ли, нет ли, непонятно —  нынешний мой инструктор замечаний не делал.

Пес трусил по кругу рядом с конем, бдительно не спуская с меня глаз.

А страха, как ни странно, не было,  хотя ситуация вроде бы располагала. Но то ли подействовал  уверенный голос Булата, то ли надежная ширина его спины, то ли плавность его же поступи — я не боялась.