Этот народ быстро развивался, и так же быстро от него стали отделяться маленькие группки. Генофонд отдельных групп стал сокращаться из-за их изолированности. Так появилось несколько отдельных фракций: криты, обычные люди, которые утратили свои способности, и шаманы – по праву считающиеся ошибкой эволюции.

За несколько десятков лет шаманы смогли создать свое отдельное автономное племя, которое все чаще и чаще стало конфликтовать с Вотровым (Главным) народом. Во время правления Фейры (шаманской предводительницы) их воины несколько раз нарушали условно сформировавшиеся границы как на астральном плане, так и на материальном.

Ученые- биологи утверждают, что эта кровожадность и склонность к агрессии у шаманов объясняется особым геном в…»

На этом месте Равенна захлопнула книгу. Дальше она отлично знала байку про то, что в генах именно шаманов есть особый участок, который, предположительно, отвечает одновременно за агрессию и за способность перемещаться по мирам. Но все это были лишь ничем не подтвержденные догадки, зато дворец активно продвигал эту идею для всеобщих страха и ненависти перед этой фракцией.

И снова эта циничная мысль проскочила в ее голове: ее ли это проблемы? Действительно, она обычный человек, и ей не о чем волноваться. Никакого гена агрессии в ней не нашли и не найдут, она может жить спокойно. Но что-то в ее мировоззрении потихоньку поворачивалось, она пока не совсем понимала, что именно, но странное ощущение завершения чего-то старого и начала нового не покидало ее, заставляя активно думать, где именно ее могут поджидать эти перемены. Но она точно поняла, что действительно ждет изменений – ее жизнь в данный момент не прочила ей ничего хорошего. Равенна знала, что получение даже картографической специальности в высшей академии не обещает ей хорошего будущего – перестанет ее отец занимать должность советника, и их лишившуюся покровителя семью пустят по миру. Но даже среди ее сородичей – людей, она никогда не будет своей. Для них она – заносчивая и неудачливая дочка крита, и они, возможно, ее будут возвышать, но скорее всего – ненавидеть.

Она нигде не была своей. Она не знала к чему ей двигаться. Не понимала, чьи интересы желает представлять и кого защищать. Ей нужна была цель в жизни. И с ужасом оставленного в глухом колодце она понимала, что не находит ее.

***

На следующий день Равенна пришла в школу с неким чувством умиротворения. Что же делать, если она стала изгоем? Не лезть же в петлю? Поэтому она решила сделать вид, будто пока ее эта проблема не интересует. И действительно, внутри девушки стало что-то уравновешиваться, появлялось нечто вроде уверенности. Теперь она не желала ни тянуться к прежним связям, чтоб им пусто было, ни приобретать новых. Ее случай уникален, она уникальна, и, если сейчас у нее нет друзей и соратников, значит они появятся позже.

Именно так она думала, когда заходила во двор и увидела один из самых распространенных сюжетов в этой школе.

– Что такое, Свеин? Не можешь забрать свой рюкзак? – Агн со «свитой» в обычной своей узколобой манере издевался над каким-то рыжим мальчиком. Может, он был на год младше Равенны.

Хоть и не сильно низкий, парень, названный Свеином, все же не мог достать заброшенный ветку яблони рюкзак, но, сложив свои руки на груди, он вел себя достаточно спокойно.

– Как всегда очень остроумно, Агн. Было бы неплохо, если бы ты вернул его обратно.

– Да? Что еще сделать? Помочь твоему папаше с машиной? – рыжий парень сильно изменился в лице. Было видно, что его задели за живое. – А ой, извини, у тебя же нет машины. И отца.