Со стороны солеварни раздались звуки стрельбы. Отлично! Теперь счёт пошёл на минуты. Артур ещё раз отметил на карте расположение врага и двинулся в направлении арочного ангара. Где-то в глубине длинного строения затаился пастырь.

Церковник выбежал на открытую площадку и не скрываясь припустил к широким двустворчатым воротам. Над головой то и дело разносился свист. Не зря капитан записал Марику в снайпера – все выпущенные ею болты достигали своей цели, с завидным усердием расчищая дорогу черпию.

Из открытой двери выскочили четыре чурбака. В отличие от предыдущих, эти оказались крупнее и моложе. Навскидку, не старше тридцати лет – по-видимому, личная свита пастыря. Пустоголовые истерично заржали, как кони на случке, и бросились на церковника.

Артур на бегу выхватил картечницу и в упор разрядил в нападающих. Четыре искромсанных тела мешками повалились на землю. Черпий на мгновение прикрыл глаза, чтобы вновь их открыть.

«Всё чисто. Выходи», – в сознании Марики всплыло очередное послание.

– Уверен, что всех перебили? – девушка приблизилась к церковнику и как будто невзначай коснулась его руки. Некогда колючий взгляд теперь светился теплотой и лаской.

– Я уже ни в чём не уверен, – Артур в сотый раз осмотрел окрестности и утвердительно кивнул. – Только одна метка – пастыря… постой…

– Что не так?

– Она жёлтая.

– Кто жёлтая?

– Метка исполина – жёлтая. Только сейчас обратил внимание.

– И что это значит?

– Сейчас узнаем, – черпий перезарядил картечницу и прежде, чем девушка успела сообразить, скрылся в дверном проёме.

Дождавшись, когда глаза свыкнуться с темнотой, Артур изучил окружающую обстановку. Под ногами белеет соль. Воздух серебрится частичками кристаллов, из-за которых нещадно свербит в носу. Вглубь ангара тянутся стеллажи, разделённые широкими проходами. Левая сторона склада, покуда хватает глаз, смята, словно на неё рухнуло что-то неимоверно тяжёлое.

Черпий побежал вдоль набитых мешками полок, готовый в любой момент укрыться в щелях между ними. Урна опасности молчала. Судя по исходящим импульсам, страшнее бешеной белки в округе ничего не имелось. Здравый смысл же утверждал обратное – враг рядом. Стоит неаккуратно высунуться, и в лицо прилетит сгусток реликтовой магии. Церковник впал в ступор.

– Арти, – послышался шёпот Марики. – Пойдём обратно. Дождёмся наших. Потом…

– Стой там. Не подходи, – Артур, неожиданно для себя, вскинул руку. А что если…

Если пастырь до сих пор не атаковал, возможно он не в состоянии этого сделать. Ранен. Или истощил весь магический потенциал. Потерял паству и лишился источника жизненной силы. Из лимба же черпий как-то умудрился вырваться. Маловероятно, что реликту вздумалось поговорить по душам, и он решился отпустить жертву. Не так они мыслят. Не так.

Артур коснулся урн, будто спрашивая у них совета, и вооружившись картечницей, сделал широкий шаг. В глаза брызнул свет. Инстинктивно прикрывшись рукой, черпий отшатнулся и налетел плечом на какой-то шкаф. С грохотом посыпались лопаты. Церковник зажмурился, ожидая смертельного удара.

Прошло пять секунд, но удар не последовал. Черпий открыл глаза. Сквозь смотровое окно светило полуденное солнце. Вспомнился случай из детства, когда он, шатаясь по закулисьям Гранд-варьете, случайно забрёл на театральные подмостки. Вспыхнули огни, заключив его в центр светового пятна…

Пастырь лежал на груде зерна. Выпирающая колесом грудь с хрипом вздымалась каждый раз, когда он делал глубокий вдох. Из уголков, похожего на рыбью пасть, рта стекала розовая пена. Глаза прикрыты, но под синеватыми веками хаотично вращались глазные яблоки. Вместо правой руки и плеча – обугленные шматы мяса.