Хотя Тело Христово та́инственно присутствует во всей своей полноте в каждой местной Церкви, вселенское единство всех Церквей остается сущностным элементом кафоличности. Как оно выявляется и сохраняется? Прежде всего – в единстве веры и сакраментальной жизни[424]. Начиная с ранних времен церковной истории от новоизбранного епископа требовалось исповедание правой веры, и это исповедание должно было приниматься епископами соседних церквей, собравшимися для его поставления. Епископы главных церковных кафедр должны были общаться посредством посланий: эти послания выражали тождественность всех Поместных Церквей в их общей верности апостольской вере[425].Таким образом, понятие «тождественности» всех Церквей в вере и жизни – это одно из главных составляющих православной экклезиологии: по существу, Церкви не могут дополнять друг друга, поскольку каждая из них уже обладает полнотой та́инственного Христова присутствия, но они могут и они должны узнавать и признавать друг в друге ту же веру, ту же полноту и ту же Божественную жизнь. Раскол произошел, когда это узнавание стало невозможно, когда Православные Церкви перестали чувствовать в других христианских общинах ту же божественную целостность. Ранняя Церковь знала бесконечные вероучительные споры о Божественности Сына, о двух природах Христа, о двух Его волях, и конечное решение и спасение православия всегда приходило через усилие взаимопонимания, взаимной поддержки и взаимного признания Церквей. Решающая роль в окончательном торжестве православия могла принадлежать Александрии, Кесарии, Константинополю или Риму, но единство истинной веры всегда запечатлевалось соборами, которые считались и до сих пор считаются в Православной Церкви нормативным инструментом выражения единства Церквей в апостольской вере. Высший вероучительный авторитет для православных христиан – это собор, а не голос отдельной поместной церкви, поскольку собор выражает согласие Церквей, в каждой из которых обитает Христос и каждая из которых ведо́ма Святым Духом.

Тем не менее даже некоторые соборы ошибались, войдя в историю лишь как «псевдособоры». Это показывает, что в конечном счете только Сам Христос остается Главой Церкви, как единодушно подчеркивают все православные вероучительные заявления, и что Его присутствие в Церкви есть чудо божественной верности народу Божьему.

Христианская вера – это прежде всего вера в исторические факты смерти и воскресения Иисуса Христа, факты же эти стали известны нам через свидетелей, поставленных Самим Христом: Вы же свидетели сему (Лк. 24:48, ср.: Деян. 1:22 и т. д.). Апостолы поэтому всегда воспринимали это свидетельство как свою первейшую ответственность, самое основание своего служения: О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши…, о том … возвещаем вам, чтобы и вы имели общение с нами (1 Ин. 1:1–3).

Служение апостолов, таким образом, абсолютно уникально, поскольку только через них мы знаем об историческом Иисусе: через их писания, которые составляют то, что мы называем книгой Нового Завета, и через их изустное учение, сохраненное Преданием Церкви. Церковь не имеет другого основания, кроме положенного апостолами, поскольку нет и не может быть другого откровения, кроме откровения исторического Иисуса Христа, в Котором сокрыты все сокровища премудрости и ведения (Кол. 2:3). Дабы быть подлинно Христовой, Церковь должна быть апостольской.

Однако по самой своей природе Церковь есть новая форма божественного присутствия среди людей: та́инственная форма, установленная Самим Христом. Делом же апостолов, прежде чем оставить этот мир, стало основание – повсюду, где проповедовали, – христианских общин, объединенных евхаристической трапезой. В этих местных Церквах, за исключением иудеохристианской общины Иерусалима, где в самом начале председательствовал Петр совместно с прочими из Двенадцати (см.: Деян. 1–9), сами апостолы, как правило, не исполняли сакраментальных функций. Апостол Павел пишет коринфянам: