Несколько раз со мной пытались заговорить о делах, но я сразу давал понять, что не желаю этого. Перемещаясь по залу, я не забывал поглядывать за Арьей. Но с ней все было хорошо: она общалась преимущественно с волшебниками, пила мало, на попытки познакомиться поближе отвечала вежливо, но решительно. А еще она, как и я, скучала.

– Покорнейше прошу простить мои манеры, – поклонился мне незнакомый аристократ, – но я был бы счастлив иметь честь знакомства с вами.

– Ничего страшного, – поклонился я в ответ. – Я, как вы, наверное, слышали, не являюсь ярым ревнителем норм этикета в таких мелочах, особенно когда это мешает. Я так полагаю, вы знаете мое имя?

– Да, сударь Маэл. Меня зовут Арнэх Лартиа.

– Рад знакомству с вами. Теперь я понимаю, почему вы хотели познакомиться со мной.

– Я хотел бы выразить свою благодарность за то, что вы верили в мою невиновность.

– Не стоит благодарности, ведь я ровным счетом ничего не сделал, чтобы исправить ошибку наших стражей порядка.

– И все же, когда все от меня отвернулись, вы один открыто заявили, что не верите в мою вину.

– Я не знаток в таких делах, но мне было очевидно, что имевшихся доказательств, мягко говоря, недостаточно, чтобы безоговорочно приговорить вас.

С Арнэхом, молодым аристократом из влиятельной семьи, случилась весьма неприятная история. Так уж вышло, что он открыто поругался с одним из родственников императора. Дело не такое уж и важное, но при весьма странных обстоятельствах этот родственник был убит. Все подумали на Арнэха. Разбирательство было недолгим, парня приговорили к смертной казни.

Тогда весь свет живо обсуждал его судьбу. Все были уверены, что Арнэх из глупой мести и обиды совершил убийство. Все, кроме немногих его близких друзей, родственников и меня. Я не стал лезть не в свое дело и заниматься поисками настоящего виновника. В мире множество несправедливостей – одной больше, одной меньше, а у меня свои дела и долг. Но я открыто заявил, что считаю это дело липовым, обвинение – ложным, а вину – недоказанной.

Молодого Арнэха семь раз выводили на смертную казнь и семь раз отменяли ее в последний момент. Через год заключения следствие неохотно признало отсутствие доказательств и объявило о невиновности. Впрочем, светские карманные львы и львицы, вбившие себе в голову, будто они знают истину, в это не поверили.

– Я слышал, сам император был недоволен вашим несогласием с вердиктом присяжных?

– Да, это было.

– Я сожалею, что из-за меня пострадали вы.

– Не стоит, для меня милость или недовольство императора – вещи эфемерные. – Увидев недоверие в глазах юноши, я добавил: – Меня сложно напугать такими вещами, ведь даже смерть для меня – вещь эфемерная.

– Хотел бы я думать, как вы, – задумчиво проговорил Арнэх.

– Ну вы вполне можете себе это позволить. Человек, даже раз заглянувший в лицо смерти, будет по-другому относиться ко всему, в том числе и к возможным угрозам. А вы заглянули семь раз.

– Девять, – поправил Арнэх. – Меня девять раз собирались казнить.

– Тем более.

– И все же я боюсь смерти.

– Это естественно. Страх смерти – естественная реакция на угрозу. Этот рефлекс уже несколько раз спасал мне жизнь. Главное – помнить, что смерть – это всего лишь смерть. И как бы мы ни хотели обратного, рано или поздно она нас настигнет. Поэтому бояться смерти – то же самое, что бояться прихода зимы, полная бессмыслица. Она все равно настанет в положенный срок.

Продолжать беседу не хотелось, и я, вежливо откланявшись, вышел на открытую веранду. Уже стемнело и стало прохладней. На улице поднялся ветер, однако в саду ветки едва качались. Катерина раскошелилась на услуги волшебника, поставившего щит от ветра. Я мог бы сделать то же самое бесплатно, но она не любила беспокоить друзей по пустякам.