Микола проводил девушку до дома – благо она жила недалеко от улицы Ленинской и городского парка – после чего и сам побрел домой.

* * *

– На этот раз повод для встречи у нас совсем нерадостный, но, думаю, слишком сильно унывать тоже не стоит! – сказал Микола, соскабливая большим финским ножом пробку с бутылки «Столичной».

– Ты, как всегда, истину гутаришь, – отозвался Александр. – Веришь, нет, я вот совсем не унываю.

– Естественно! – ухмыльнулся Микола. – Тебе в своем «педике» еще четыре года отдыхать.

Микола разлил по стаканам водку – для парней. Девушкам Регина налила вина.

– Ну что ж, – поднимая стакан, заговорил Александр, – сегодня мы расстаемся с одним из лучших наших друзей и товарищей. И пусть ближайшие два года он весело и очень увлекательно проведет в кругу солдат и офицеров, зато мы, как говорится, будем спокойно спать!

– Спасибо на добром слове! – ухмыльнулся Микола.

Ребята протянули через стол друг другу бокалы и стопки, чокаясь поочередно со всеми. Выпили, руки синхронно потянулись к запивке и закуске. Микола посмотрел на Регину. Она сидела рядом с ним, вид у нее был совсем безрадостный.

Микола обнял ее левой рукой за талию и слегка прижал к себе.

Диман поднялся, взяв в руки бутылку «Столичной», и вновь наполнил стопки. Александр налил девушкам вина.

– Между первой и второй перерывчик небольшой! – радостно провозгласил Николай.

– Ну что ж, Ник, служи, солдат, как дед служил! – встав с места, поднял стопку с водкой Диман.

– А дед на службу член ложил! – закончил поговорку Микола.

Некоторые из присутствующих заулыбались…

Шли минуты и часы. Ребята выпивали, провозглашали прощальные тосты, разговаривали. Выпитое начинало действовать, первоначальное напряжение прошло, все разговорились. Диман предложил сыграть на гитаре. Его идею поддержали.

Саня принес из соседней комнаты гитару. Отодвинувшийся от стола Диман, склонившись, некоторое время перебирал струны.

И вот он резко ударил по аккордам.

Вслепую пушка лупит, наотмашь шашка рубит,
И ворон большекрылый над битвою кружит.
А пуля, знаю точно, кого она не любит,
Кого она не любит – в земле сырой лежит!..
Клинок ты мой холодный, конек ты мой голодный,
Не плачь, моя мамаша, что писем нет давно.
Не будет он напрасным, наш подвиг благородный,
И время золотое наступит все равно!..
Не надо мне награды, не надо мне пощады,
А дайте мне винтовку и дайте мне коня.
А если я погибну, то черные отряды,
Пусть черные отряды отплатят за меня!..

– Браво, браво! – похлопал в ладоши Микола. – Песня что надо, прямо в тему!

– Дим, ты видишь, Рина совсем загрустила. Девушке и так нелегко, а ты еще своими зловещими песнями ее травмируешь! – отозвалась Света.

– Налейте еще по децлу[20], я спою что-нибудь более оптимистичное! – предложил Микола.

Получив гитару, устроился удобнее, провел пальцами по струнам и запел – резко и грубо:

Ничего, ничего, ничего, сабля, пуля, штыки – все равно!
Ты, любимая, да ты дождись меня… и я приду,
Я приду и тэбэ обойму… если я не погибну в бою
В тот тяжелый час, за рабочий класс, за всю страну!..
Мы победим, за нас весь шар земной
Разрушим тюрьмы, всех врагов разгоним!
Мы наш, мы новый мир построим свободного труда
И заживем коммуной мировой!..

Кто-то похлопал в ладоши.

– Круто! – отозвался Вован.

– Немножко старомодно, но вполне оптимистично, – выразил общее мнение Коля.

Курящие отправились в подъезд покурить. Возникла небольшая пауза. Воспользовавшись моментом, Микола и Регина перешли в соседнюю комнату.

Микола сел в кресло, поджав ноги, Регина забралась к нему на колени, положив голову на плечо. Микола ласково провел руками по ее спине.