– Ах, книга?! – хрюкнул бес и, подпрыгнув, прилип к потолку.

Резкий смрад ударил в ноздри, повеяло холодом, сыростью, мраком. Мир вспотел, и мелкой, противной дрожью затрясся. Осторожно посмотрев из-под полузакрытых век, Святополк обнаружил, что теперь уж он стоит, опираясь о стену, а лежит, связанный, наоборот, старик.

– Ну, а ты? Как? Всё ж таки пожалеешь его? – тут же весело проквакал демон, выглядывая у Святополка из-за спины.

– Кто он? – вместо ответа глухо спросил князь, замахнувшись на нечистого локтем. – За что вы мучаете его?

– О, за ним много чего числится, – отвратительно гримасничая, залаял бес. – А вот кто он? Ха-ха! Ты ещё не понял?.. Это ж – Мыслята – брат Радомысла. Твой, так сказать, дядька!

– И что же, – недолго думая, произнёс витязь, – ты усомнился, что я немедля не вырву его у вас? Если на то достанет у меня сил и будет воля Триглава?

– Не всё так просто, – заухал совой демон. – Не поспешай. А то оглянуться не успеешь, как…

Лукавый примолк. Поскрёб в затылке, где нечесаные, сбитые в колтун космы, образовывали спутанный клубок. А после приник к Святополку и зашипел:

– Беда в том, что, как только книга Велеяра окажется у него, он порвёт её на крохотные аркушки20. И тогда…

Он развёл лапками.

– Что?! – гаркнул Святополк.

– Тогда тебе конец. Тогда тебя, считай, и не было никогда на свете, – закатывая от наслажденья глаза, проблеял нечистый. – Тогда вместо Радомысла возникнет Мыслята, а весь твой род, все твои предки – Пересвет, Изяслав, Держислав и Ратибор… – он присвистнул, – исчезнут. И возникнут новые. Мыслята бедный этого сто годин ждёт… Но – везёт ему – недолго осталось.

– И целый век вы его томите? – глянул князь исподлобья.

– Извелись уже, – пройдясь по комнате колесом, пропищал бес. – Поседели. Вишь?

И тут же предъявил витязю облезлый кончик хвоста, точно припорошенный инеем.

– Нет! – изрёк гридник. —Как клинком рубанул.

– Что значит: «нет»? – каркнул бес. – Ты что, не прочь отпустить врага? Он же тебя сничтожит. И глазом не моргнёт!

Святополк потянул руку к мечу.

– Воля твоя, князь, – с сожалением промяукал нечистый. – Воля твоя. Но – пожалеешь. Локоток кусать будешь…

– А то – не твоя забота. Сказал: отпусти, значит – отпусти. Повторять не стану.

И сын Ратибора стремительно вышел вон, хлопнув напоследок рассохшейся дверью.

– 12 —

А вокруг отчего-то сгустилась ночь. С лёгкой застенчивой улыбкой скользили по небу звёзды. Луна, глянув в сонном томлении из-за сиреневых облаков, поторопилась вновь зарыться в их пушистую перину, а молодой витязь обнаружил себя стоящим в окружении почерневших от времени, засохших деревьев. «Леший раскос»?

– Шёл ты, значит, шёл, – заскрипел тут чей-то сиплый голос, – и к нам дошёл. Хэ, не всякому удаётся!

Святополк разглядел во тьме корявый силуэт лешего. Этот, кажется, напоминал небольшой вязок.

– Я – Святополк, князь Роца, – склонив голову, промолвил воин, памятуя о том, что лешие – существа не чуждые учтивости и благородству.

– Рад познакомиться, – протянул руку-ветку леший. —Я о тебе слышал. Меня Вязом кличут.

– Дуб про меня говорил, наверное?

– Он. И потому не станем мы путь твой косить. Ты человек хороший. Иди с миром.

Спасибо Белбогу, без ужасов обошлось. Святополк махнул лешему рукой, повернулся и… застыл. Ах, Дивиркиз! За всеми этими приключениями совсем позабыл об истинной цели своего путешествия.

– Постой! – опомнившись, выкрикнул молодой гридник, догоняя лесовика, тяжело топающего прочь. – Скажи: а нет ли тут призраков? Зелёных, полупрозрачных, похожих на тени?

Вяз опасливо повертел головой.

– Как же, – прошуршал он, – сколько хочешь.