Чувствую, Фарбер постепенно пускается в такие производственные дебри, что даже господин Юн теряет суть повествования. Осмотрев сборку, наши гости обмениваются удовлетворенными взглядами, мол, все оказалось не так плохо, как они предполагали, а Юн даже оставляет свой скептический настрой. Тем временем мы идем на склад начинки – так мы называем шарики, сепараторы и заклепку в совокупности.

«Какие требования вы предъявляете, скажем, к телам качения? Прежде чем оказаться на сборке, они ведь тоже подвергаются контролю?»

Мы с Фарбером не сразу определяем, кому отвечать на этот вопрос, и в итоге я чуть-чуть опережаю начальника сектора:

«Прежде всего, контролер начинки следит за тем, чтобы исключить риск перепутывания шариков одного размера с другими, ведь разноразмерность тел качения в комплекте подшипника – одна из основных причин его выхода из строя. После того как подшипник собран, контролеры сборки, конечно же, не имеют возможности выявить данный дефект, если он имеет место, но при предъявлении продукции представителю заказчика мы демонтируем один подшипник. Разноразмерность шара – тот вид брака, который позволяет военным не допустить отгрузки всей партии, из которой был изъят данный подшипник, а также всех аналогичных партий».

Фарбер подхватывает, не дожидаясь нового вопроса:

«Тела качения подшипников, как и кольца, изготавливают из высокоуглеродистых хромистых сталей и закаливают до высокой твердости. Их поверхность, как и все рабочие поверхности изделия, имеют очень высокие классы чистоты. Вообще мы работаем с шероховатостями, которые имеют десятый класс – это не более шестнадцати сотых микромикрона – и выше, но не более четырех сотых микромикрона».

Честно сказать, речь удивляет меня своей грамотностью, а изложение – последовательностью. Если бы не тот факт, что он отвечает на заданные ему корейцем вопросы, я бы подумала, что он выучил материал по бумажке, и теперь талантливо оперирует им. Сама же я, слушая абсолютно обыкновенный голос среднего тембра, совершенно успокаиваюсь и как будто бы даже обретаю потерянную было уверенность в том, что занимаюсь чем-то стоящим.

Со склада мы направляемся на упаковку, где нас встречает тоже не на шутку взволнованная Валерия, позаботившаяся о том, чтобы все её работницы были одеты строго по форме.

«Это наш замечательный мастер, – представляет Фарбер Валерию, и я замечаю, как её щеки покрываются багрянцем, – она вам расскажет все, касательно упаковки подшипников».

Странно, почему-то за другие отделения Фарбер отдувался сам, хотя там тоже есть ныне здравствующие мастера, а вот на упаковке предоставил слово Валерии. Наверное, в своей подготовке ко встрече с корейцами он не добрался до инструкции по упаковыванию, и теперь бессилен в данной области.

«Внутренняя или первичная упаковка включает в себя: заворачивание в один или несколько листов бумаги, индивидуальная укладка в полимерные пакеты, и формирование паллетов».

Она ведет нас всех к огромному автомату и объясняет механизм его работы: «Подшипники в несколько рядов кладутся на матричную пленку и сверху покрываются горячим полиэтиленом – так обеспечивается их герметичность».

Для примера при гостях упаковывается одна партия, после чего Фарбер строго напоминает:

«Про бумагу объясните».

Валерия послушно показывает на стол, где лежат огромные коричневые листы и начинает перечислять, какие виды используются на каких типах. Она говорит быстро, и в какой-то момент господин Юн останавливает её. Улыбаясь, он просит:

«Давайте уже переедем ко второму этапу».

Смотрю на Фарбера, а тот, знай себе, ухмыляется самодовольно и чувствует себя совершенно расслабленно. Ещё бы, корейцы даже не спросили про заваривание пакетов, а это, как известно, наша самая слабая сторона. Аппараты уже давно не способны делать абсолютно герметичный шов, и часто, спустя некоторое время, можно увидеть, как на картонной коробке, в которую позже складывается подшипник, проступает масло.