«Идеееем!» – кричит Давид, и плескается водой в мою сторону водой.

Несколько капель достигают цели. Такие ледяные, что дух захватывает.

«Неееет, спасибо», – я хитро улыбаюсь и делаю несколько шагов назад.

Кажется, я наступаю на что-то, но почти не обращаю внимания, и продолжаю стоять так, пока очень знакомый мужской голос не предлагает:

«Может, соблаговолишь сойти с моей ноги?»

Оборачиваюсь. Экстремально близко от меня оказывается плечо Фарбера. Опускаю глаза вниз и вижу, что действительно топчу его левую ногу своей пяткой.

«Извините».

Снова отхожу назад, как раз туда, где меня уже ждут мокрые и холодные ладони Давида, которыми брат обхватывает мое и без того продрогшее тело. Фарбер с интересом наблюдает за нами, и когда я перестаю визжать, они с Давидом некоторое время просто стоят и смотрят друг на друга. Наконец, Давид протягивает руку и представляется:

«Давид Канкрин».

У нас с ним разные фамилии, но новому начальнику явно это имя должно что-то говорить, потому что Давид, помимо того, что неплохо ведет дела в семейном оружейном магазине, ещё и занимает должность начальника складов в отделе сбыта. Они до сих пор не были представлены друг другу только потому, что брат в очередном отпуске. Он всегда идет отдыхать таким образом, чтобы захватить половину августа и половину сентября, и меня каждый год разбирает жгучее чувство зависти по этому поводу, поскольку мне, несмотря на то, что я какой-никакой руководитель, не разрешается брать отпуск тогда, когда захочу.

Фарбер бросает на мокрую ладонь подозрительный взгляд, который сложно описать. Таким, наверное, судьи озирают особо опасных преступников. Затем все-таки следует рукопожатие и ответное представление:

«Роберт Фарбер».

Ба, его зовут Роберт. Имя-то какое! Ловлю себя на мысли, что всю неделю не называла его ровным счетом никак, если не считать обращением то моё возмущенное «эй», когда он усаживал меня в машину.

Спешу сообщить, что тогда все тогда закончилось подобающим образом. Онорин поймал на какой-то радиостанции песню группы «Сплин», и мы с ним, как самые подвыпившие, начали выкрикивать про то, что нужно гнуть свою линию, и что горят огни, сверкают звезды и все такое – как это обычно бывает у Васильева. Уже на припеве Фарбер, помнится, прибавил газку, а Онорин сообщил, что я живу в районе ТЦ Вилла, и новый начальник глубоко вздохнул, выражая огромное огорчение по поводу того, что отделается от нас обоих ещё нескоро. Меня высадили прямо у подъезда.

Настроение было замечательное, и чтобы укрепить его, я посмотрела ещё серию «Декстера» перед тем, как лечь спать. Странный выбор, согласна, но этот сериал порой радует неимоверно.

Во сне в ту ночь я видела Назарова в его военной форме, на которой были навешаны ордена за доблесть и отвагу. Мы все поздравляли его с наградами, а он скромно заявлял, что он здесь ни при чем, всё благодаря Карине.

Следующие три дня мы с Фарбером толком и не виделись, а сейчас он неожиданно вырос как из-под земли, то есть из-под песка, да ещё и недовольный какой-то.

Учитывая удрученное состояние начальника сектора и крайнее нежелание моего брата общаться с кем-либо из коллег с завода во внерабочее время, оба принимаются оживленно обсуждать проблемы, возникающие при оформлении документации на передвижение продукции из сектора в отдел сбыта и наоборот.

«Уже в мой первый рабочий день, – высказывает недовольство Фарбер, – меня забросали этими „эмхашками“, так что за стопкой бумаги на моем столе меня самого видно не было».

Определенно, он имеет в виду документы по форме «МХ», посредством которых подшипники проносят или провозят мимо службы охраны.