– Я знаю, – перебил он меня. – Но я не могу перестать думать о тебе. Давай встретимся сегодня вечером. Я знаю одно укромное место на Арбате.

Мой разум кричал "нет", но сердце уже приняло решение. – Хорошо, – прошептала я. – В семь?

– В семь, – подтвердил он, и в его голосе я услышала улыбку.

Весь день я провела как в тумане. В редакции я механически перебирала бумаги, не в силах сосредоточиться ни на одной статье. Мой взгляд то и дело падал на фотографию на столе, где мы с Софией смеялись на фоне Красной площади. Чувство вины скручивало желудок в тугой узел.

– Алиса, с тобой все в порядке? – голос моего редактора, Ирины Павловны, вывел меня из оцепенения.

– Да, конечно, – я попыталась улыбнуться, но чувствовала, что улыбка вышла кривой. – Просто не выспалась.

Ирина Павловна нахмурилась.

– Ты в последнее время сама не своя. Твои статьи… Они стали менее острыми. Может, тебе взять отпуск?

– Нет-нет, все хорошо, – я замахала руками. – Просто небольшой творческий кризис. Я справлюсь.

Она посмотрела на меня с сомнением, но кивнула и ушла. Я облегченно выдохнула и вернулась к своему компьютеру, пытаясь сосредоточиться на работе. Но мысли снова и снова возвращались к предстоящей встрече с Марком.

Когда часы показали шесть вечера, я практически выбежала из офиса. Сердце колотилось как сумасшедшее, пока я пробиралась через вечерние московские пробки к Арбату. Маленькое кафе, о котором говорил Марк, оказалось уютным местечком, спрятанным в одном из многочисленных дворов-колодцев старой Москвы.

Я увидела его сразу, как только вошла. Он сидел за дальним столиком, почти сливаясь с полумраком заведения. Наши взгляды встретились, и мир вокруг словно перестал существовать.

– Привет, – прошептала я, садясь напротив него.

Марк улыбнулся, и от этой улыбки у меня перехватило дыхание.

– Привет, – он взял мою руку, лежащую на столе. – Я скучал.

Его прикосновение было словно электрический разряд. Я хотела отдернуть руку, но не могла заставить себя это сделать.

– Марк, мы не должны… – начала я, но он прервал меня.

– Я знаю, Алиса. Но я не могу перестать думать о тебе. Ты… ты изменила мою жизнь. Ты как ураган ворвалась в неё и окрасила жизнь в яркие краски.

Я почувствовала, как к горлу подкатывает ком.

– А как же София? – мой голос дрожал.

Марк опустил глаза.

– Я не знаю. Я запутался. Но я знаю, что то, что я чувствую к тебе – это настоящее.

Мы говорили шепотом, боясь, что кто-нибудь может нас услышать. Каждое его слово было одновременно бальзамом и ядом для моей души.

– Давай прогуляемся, – предложил Марк после того, как мы допили кофе.

Мы вышли на улицу. Вечерний Арбат был полон жизни – уличные музыканты, художники, туристы. Но для меня существовал только Марк, его рука, едва касающаяся моей, его запах, смешивающийся с ароматом цветущих лип.

Мы дошли до набережной Москвы-реки. Солнце садилось, окрашивая воду в золотистые тона. Марк внезапно остановился и повернулся ко мне.

– Алиса, – его голос был серьезен. – Я думаю… я думаю, что влюбляюсь в тебя.

Эти слова ударили меня как молния. Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Часть меня хотела закричать от счастья, другая – разрыдаться от отчаяния.

– Марк, мы не можем, – прошептала я, но мой голос звучал неубедительно даже для меня самой.

Он притянул меня к себе, и я не сопротивлялась. Его губы нашли мои, и мир вокруг растворился. Я чувствовала только его – его руки, его губы, его сердце, бьющееся в унисон с моим.

Когда мы наконец оторвались друг от друга, я увидела в его глазах отражение своих собственных чувств – любовь, страсть и страх.