Картины Софии – абстракции, полные надрывных эмоций – казались мне теперь метафорой нашей ситуации. Сломанные линии, разорванные цвета, невозможность восстановить целостность. Каждый мазок был криком о предательстве, который я пока не могла услышать, но который разрывал мою душу на части. Я чувствовала, как слёзы подступают к глазам, но сдерживала их, не желая показывать свою слабость

– Ты видишь этот триптих? – София нежно прикоснулась к моей руке, её пальцы задержались на мгновение, словно передавая тепло и энергию, которые я так отчаянно искала. – Я работала над ним целый год, вкладывая в каждую деталь частичку своей души.

Триптих изображал три стадии любви: зарождение, расцвет и разрушение. Как будто она предчувствовала наш треугольник задолго до его появления, и каждая картина была наполнена эмоциями, которые невозможно было выразить словами. Я смотрела на эти полотна и чувствовала, как моё сердце разрывается от осознания, что мы все втянуты в эту игру, где никто не может выйти победителем.

Поздно вечером мы переместились на крышу бара «Стрелка». Москва расстилалась под нами – огромная, многослойная, полная тайн. Тысячи огней мерцали, как потаённые желания, и казалось, что город дышит в унисон с нашими сердцами, но в этом дыхании я слышала только боль и утрату.

София устало откинулась на диван, её рука инстинктивно потянулась к бокалу шампанского, и она сделала небольшой глоток, словно пытаясь утолить жажду не только физическую, но и душевную. Я наблюдала за ней, и в этот момент мне стало так горько, что я едва сдерживала слёзы.

– Я так устала, – прошептала она, её голос был едва слышен, но в нём звучала глубокая искренность, которая резонировала в моём сердце. – Сегодня был невероятный день, полный открытий и переживаний.

Через несколько минут она попрощалась и ушла, оставив меня наедине с Марком. Его рука легла поверх моей – легко, но с неумолимой решимостью, и я почувствовала, как его прикосновение проникает в самую глубину моего существа. В этот момент я поняла, что не могу больше скрывать свои чувства, но страх потерять всё, что у меня есть, сковывал меня. Я была разорвана между любовью и предательством, и эта боль была невыносимой.

– Мы не должны, – прошептала я, чувствуя, как перехватывает дыхание, и в моих словах звучала борьба между разумом и сердцем. Я знала, что это неправильно, но в то же время не могла игнорировать ту невыносимую тягу, которая связывала нас.

– Знаю, – его голос был низким, почти интимным, и в нём слышалась таинственная сила, которая притягивала меня, несмотря на все запреты и сомнения. Я чувствовала, как моё сердце колотится в груди, как будто оно пыталось вырваться на свободу, чтобы быть рядом с ним.

Шампанское обжигало язык, город сверкал под нами, а между нами росло что-то неудержимое, способное разрушить все существующие границы. Я смотрела на огни Москвы, но они не могли затмить ту бурю эмоций, что бушевала внутри меня.

Глаза Марка встретились с моими, и в них я увидела отражение той же борьбы, что бушевала внутри меня. Его взгляд был полон нежности и страсти, которые невозможно было скрыть. Я чувствовала, как слёзы подступают к глазам, и в этот момент мне стало так горько, что я едва сдерживала всхлипы.

– Мы не должны, – повторила я, но мои слова звучали всё слабее, словно теряя силу перед его присутствием. Я знала, что это неправильно, но в то же время не могла отвести взгляд от его губ, которые манили меня, как магнит.

Он медленно наклонился ко мне, и я почувствовала, как его дыхание коснулось моей кожи. В этот момент весь мир вокруг нас исчез, оставив только нас двоих в этом мгновении. Я была охвачена страхом и желанием, и это противоречие разрывалось внутри меня, как будто я стояла на краю пропасти.