Я начинаю понимать, насколько ценны мои воспоминания, и потому их отсутствие больно бьет по щекам.

Смотрю на часы, висящие на стене, и вздрагиваю.

У нас осталось совсем мало времени, а я трачу последние минуты на бессмысленную хандру.

Дурочка.

— Джина, — неуверенно спрашиваю, — сколько лет мы с тобой знакомы?

— Со школы. Всю жизнь шли рука об руку.

— И ты никогда не видела мою сестру вживую? — сомневаюсь я.

— Видела несколько раз, пыталась найти с ней общий язык и подружиться, но Амелия была такой закомплексованной тихоней. Вечно молчала, косо смотрела на нас и даже уходила из дома, если знала, что я приду вместе с тобой. Наверное, она просто ревновала. Её до трясучки бесило то, что она меркла на твоем фоне. Хотела получить всё то, что есть у тебя.

— Пожалуйста, не говори так о ней, — тихо шепчу.

После слов блондинки моя версия о том, что сестра была вовлечена в криминал, кажется еще более нереальной.

— Извини, я не хотела сделать тебе больно. Ляпнула, не подумав, — положила свою ладонь на мою и осторожно сжала, виновато улыбаясь.

— Всё в порядке, просто…я совсем запуталась.

— Расскажи мне. Вместе мы сможем со всем разобраться. Всё будет, как раньше.

Я еще не готова настолько довериться ей. Вроде сердцем и чувствую, что Джина заслуживает откровенности, особенно после того, как она буквально открыла мне глаза на правду, но головой понимаю — слишком рано.

Мне нужно точно знать, что я могу на неё положиться. А это проверяется только временем. Вначале Брайс тоже показался мне милым и серьезным парнем, я искренне поверила в то, что он хотел мне помочь.

И в итоге получила угрозы. Хороший бонус, ничего не скажешь.

— Давай перенесем этот разговор на следующий раз. Мне нужно было встретиться с тобой именно сегодня не просто так. Пожалуйста, проясни один момент.

Замолкаю и рефлекторно поправляю кофту, чувствуя, как тело сотрясает нервная дрожь.

Забавно, я уже боюсь, хотя до встречи со Шмидтом еще достаточно времени.

— Получается, что Моника…то есть я встречалась с Роном?

Её глаза округляются от удивления. Она резко подается ко мне и тихо шепчет, оглядываясь по сторонам:

— Ты…знаешь об этом? Ты его вспомнила?

Боже. Значит, это правда.

— Нет, я ничего не помню. Он сам мне сказал.

— Шмидт знает, что ты — Моника? — нервно постукивает пальцами по столу и обреченно шипит, — вот же дерьмо!

Спешу её успокоить:

— Нет! Он полностью уверен в том, что я — Амелия. В этом и проблема. Один раз он уже похитил меня, и я чудом смогла сбежать. Постоянно угрожал, даже ворвался в мой дом и едва не растерзал на месте, — радостно подскакиваю, не в силах сдержать счастливый вопль, — это мой выход!

— Что? Подожди, я что-то не догоняю. Он преследовал тебя, думая, что ты — Амелия?

— Да.

— Конченный ублюдок, — грязно ругается и недовольно морщится, — я и раньше говорила тебе, что он ненормальный, но ты мне не верила.

— Джина, это же моё спасение! Как ты не понимаешь? Я расскажу ему обо всем, объясню ситуацию, и он оставит меня в покое!

— Стоп. Вот с этого места давай поподробнее. Тебе жить надоело? Если он узнает, что ты — Моника, Шмидт никогда не оставит тебя в покое. Он же совсем больной. Одержим тобой до одури, — вкрадчиво шепчет, — поверь мне. Не будь у тебя амнезии, ты бы только радовалась его неведению.

— П…почему ты так говоришь? — наклоняю голову и с сомнением смотрю на Джину. — Рона сложно назвать нормальным, тут я с тобой согласна, но даже имя Амелии не останавливает его от грубого шантажа и постоянной слежки. Я всё еще не очень понимаю, за что он винит мою сестру, но, как бы там ни было, у него нет права на месть.