К тому же ею всегда занималась я. Как зовут ее друзей в садике, какой у нее размер обуви и одежды, любимая игрушка, какие у нее привычки и так далее — ничего этого он толком не знает. Да Давид через пару дней взвоет, тут и к гадалке не ходи. Тем более он постоянно на работе и проводит там куда больше времени, чем буду проводить я.

А может, я зря переживаю? Вон, муж уже второй день вообще никак себя не проявляет. Один раз позвонил, чтобы вечером пообщаться с Ариной. Наверное, молча следит через приложение, и на этом все.

Однако поговорить с ним и окончательно прояснить ситуацию все равно придется. Как минимум когда выйдет данный им срок.

Стоит только подумать об этом, как внутренности сводит в тугой узел. Беседа предстоит точно не из легких. Когда Давид поймет, что я не передумаю, как пить дать взбесится. Главное, стоять на своем и не отступать.

Наконец Арина тянет губы в довольной улыбке:

— Спасибо, мамочка, я наелась.

Мы идем в зал, где я достаю альбом и карандаши, а через час с небольшим укладываю ее спать и сама пристраиваюсь рядом.

Все-таки завтра первый рабочий день, надо выспаться.

Следующим утром меня будит скользящий по лицу солнечный лучик. Мысленно прошу: пусть и день будет таким же солнечным!

Когда я подхожу к новой работе, раздается звонок. Давид.

Отвечать или нет? Лучше ответить сейчас, пока не зашла внутрь. Если уж позвонил, точно что-то хочет и так просто не отстанет. К тому же до начала рабочего дня еще целых пятнадцать минут.

Я, тяжело вздыхая, снимаю трубку.

— Да.

— Привет, Аня. Как ты? Как Арина?

— К чему вопрос? — начинаю я и прикусываю губу.

Черт. Вчера забыла выгулять телефон, взяла его с собой только вечером, когда пошла в садик за Аришей.

Может, муж забеспокоился, что я торчу дома и никуда не выхожу?

— Ну, вообще-то, я переживаю за вас, — басит он.

— Все хорошо.

— Ты где?

— Дома, — шустро отвечаю я. Телефон-то там. Значит, и я там.

Прижимая трубку к уху, веду взглядом по улице и вижу, как из соседнего с кондитерской подъезда выходит… мой новый знакомый, Тимур. Тот самый, что помог старушке. Живет тут, что ли? Вот так совпадение.

Он садится в свой мерс, и через несколько секунд машина, тихо шурша покрышками, выезжает со двора.

Пока я слежу взглядом за Тимуром, в трубке воцаряется молчание, а затем муж интересуется с нотками подозрения в голосе:

— Что за странные звуки? — И повышает тон: — Аня, ты точно дома?

14. Глава 14. Ты что наделала?

Аня

— Я дома, — уверенно заявляю. — Окна мою, на улице шумно.

— Понятно, — тянет Давид. — Арина уже в садике?

Можно подумать, ты не знаешь. Наверняка ведь следишь через приложение, в курсе, что я ее туда отвела. Но вслух, конечно, говорю совсем другое:

— В садике.

— Я хочу увидеться с дочерью, — вдруг заявляет муж, и я цепенею на месте, а в горле образуется ком огромных размеров. — Я соскучился.

Соскучился? Не успеваю ничего сказать, как Давид добавляет не терпящим возражений тоном:

— Я заберу ее утром, привезу обратно вечером. Специально выделил для этого целый день.

Тело пробивает крупная дрожь, и я с силой сжимаю трубку в руке, лихорадочно соображая, как отказать. В груди разрастается страх: что, если не вернет? Скажет: «Хочешь быть с дочкой, возвращайся».

— Чего ты сопишь? — хмыкает Давид. — Что там уже надумала? Ничего я ей не сделаю. Если забыла, я обещал отвезти ее в новый детский центр в эту субботу.

— Помню.

Обещать-то обещал, мы вообще должны были поехать все вместе, но это было до того, как я узнала об Илоне.

— Скинь адрес эсэмэской, заеду к восьми утра в субботу.

— Давид, это…

— Да не трясись ты так, я через трубку чувствую, — перебивает он и усмехается. — Я просто хочу провести выходной с дочкой.