– Могу я узнать, почему вы изменили своё мнение?

– Просто я слишком долго прожила в одиночестве. Не буду скрывать, вы мне сразу понравились, но я по природе своей подозрительна к незнакомцам. Вдруг вы приехали сюда с дурными намерениями? Однако ваше поведение за все эти дни и вчера тоже доказало обратное, я ещё раз всё взвесила и решила, что большой беды не будет, если мы станем товарищами.

Она рассуждала чересчур зрело для столь юной особы, и я подумал, что она может быть старше, чем кажется. Мне также было приятно услышать, что я ей нравлюсь. В будущем я мог бы надеяться на нечто большее, но она как будто прочитала мои мысли.

– Я только попрошу вас никогда не напоминать мне о вашей влюблённости и не доказывать её на деле. Помните, мы только товарищи. Если вы не способны сдерживать своё чувство, я уйду немедленно и сделаю так, чтобы вы никогда меня больше не видели.

– Нет-нет, Лилу. Будем товарищами, я согласен.

И этот день стал для меня воистину чудесным. Мы гуляли среди гор, и по её просьбе я рассказывал ей о своей родине и о городе, где я вырос.

– Вы американка? – спросил я, чтобы разговорить её, когда закончил истории о себе.

– Я родилась в Штатах, но американкой себя не считаю. Можно сказать, моя настоящая родина в Германии.

– Почему вы так говорите?

– По личным причинам. Простите, но мне уже пора домой, да и вы, должно быть, устали.

– Мы встретимся завтра?

– Возможно. Я найду вас сама, где бы вы ни гуляли.

И она удалилась.

Остаток дня я провёл в деревенском клубе, обыгрывая стариков в нарды и в шахматы, и был весел и разговорчив как никогда.

На следующий день Лилу присоединилась ко мне, когда я только-только оставил деревушку позади. Она попросила меня рассказать об учёбе в университете, и я не посмел ей отказать. Я заметил, что, когда я рассказывал забавные случаи из студенческой жизни, она лишь вежливо улыбалась без размыкания губ и только. Любой другой бы на её месте уже хохотал во всё горло, но не Лилу. Она не смеялась. Никогда.

– А вы где учились? – спросил я, когда мне уже было нечего говорить.

– Не в университете. Мне, к великому сожалению, не довелось там учиться. И простите, но сейчас мне снова пора.

Такое её поспешное бегство продолжалось всякий раз, как только разговор касался её. Она никогда ничего не говорила о себе, но всегда расспрашивала меня и слушала с видимым удовольствием. По крайней мере, мне так казалось. Для меня она по-прежнему оставалась загадкой, а её внезапные прощания и уходы напоминали бегство Золушки с бала. В конце концов, я прекратил всяческие попытки расспрашивать её и просто наслаждался её присутствием. Я решил, что, если она сочтёт нужным, то сама расскажет мне о себе.

В деревне все уже прознали про мою дружбу и прогулки с Лилу и только дивились, как мне это удалось, а полковник Мацони каждый день при встрече интересовался, заметил ли я что-либо необычное в её поведении, но я всегда защищал синьорину от его нападок.

Когда я рассказал Лилу о своей жизни всё, что только можно, мы заговорили на нейтральные темы. Она, например, стала учить меня распознавать птиц по их голосам и называла каждый цветок или дерево, мимо которых мы проходили, но названия которых я не знал.

– Я удивлён, что ты так много знаешь, Лилу. Я раньше никогда не проявлял интереса к месту, в котором живу, но сейчас, благодаря твоим наставлениям, мне хочется узнавать новое обо всём, что вижу вокруг. Когда отпуск закончится и я вернусь домой, я первым делом поищу информацию о флоре и фауне Италии.

– Я рада, Джонатан, что хоть кому-то этот мир может быть интересен. Жизнь становится более значимой, когда люди перестают суетиться и находят время для размышлений.