– Я? – голос его был тихим, почти недоуменным.

Репортеры ни в чем не разобравшись, продолжали гудеть как пчелиный рой. Послышались возгласы: «Так это вы спасли девушку? У нас здесь герой, мужчина, который вытащил пострадавшую из огня, рискуя своей собственной жизнью».

– Это я спас? – снова неуверенно проговорил Эрик обращаясь к толпе репортеров.

Эрик стоял посреди толпы, его глаза были широко распахнуты, как будто он внезапно прозрел, увидев скрытую истину. Он медленно поднял руку, и его указательный палец дрожал, когда он ткнул себе в грудь, словно удостоверяя себя в чем-то крайне важном. В этот момент, будто спонтанно, срываясь с его губ, прозвучали слова, которые он произнёс с такой уверенностью, что даже те, кто вначале сомневался, теперь безоговорочно поверили: этот подвиг совершил именно он.

– Это я спас ее, – снова проговорил Эрик.

Как только последние звуки его слов стихли, словно лавиной, на Эрика обрушились десятки камер и микрофонов. Репортеры, словно хищные звери, почуявшие добычу, начали наперебой засыпать его вопросами. Они требовали подробностей, эмоций, любой информации, которая могла бы сделать их материал сенсационным. В этом хаосе, Эрик вначале замешкался, его дыхание сбилось, он растерянно озирался по сторонам, не зная, что сказать. Толпа сжимала его, а время, казалось, замедлилось.

Но постепенно, словно прорвавшийся через плотную туманную завесу, к Эрику вернулось самообладание. В голове зарождалась мысль, удивительная в своей простоте, но в то же время опасная: он стал героем. Названным, по ошибке, но всё же героем сегодняшнего вечера. Это осознание ударило по его разуму, как ливень в жаркий день, освежая и давая ясность. Волнение отступило, уступив место неожиданной уверенности.

Слава накрыла его внезапно, обрушившись на него, как волна, не оставившая шансов на отступление. Толпа была в восторге, репортеры уже передавали в эфир сенсационную новость. Люди, собравшиеся вокруг, едва сдерживая эмоции, начали скромно аплодировать, обмениваясь восхищёнными взглядами. В таком небольшом городке, как город К., казалось невозможным встретить столь храброго человека, способного на подобные поступки. Для них Эрик теперь был воплощением героизма, живым доказательством того, что смелость и самопожертвование всё ещё существуют.

Но в этом гуле аплодисментов и возгласов восторга лишь одна фигура осталась незамеченной. Настоящий герой, тот, кто действительно совершил подвиг этим вечером, стоял в стороне, скрытый тенью чужой славы. Его лицо потонуло в безразличии толпы, которая уже сделала свой выбор. Никто даже не взглянул в его сторону, словно он был всего лишь случайным свидетелем, а не тем, кто действительно рисковал своей жизнью ради спасения другого.

Когда девушка на некоторое время открыла глаза и посмотрела на Эрика, врач сказал ей:

– Это ваш спаситель. Вон он дает интервью. Вы теперь его должница. – врач улыбнулся, делая перевязку.

Её взгляд задержался на лице Эрика. Что-то в его чертах вызывало смутное ощущение дежавю. Линии подбородка, холодные глаза, чуть сжатые губы – всё это казалось до боли знакомым. Она старалась прокрутить в памяти моменты из своей жизни, где она могла бы встретить этого человека, но сознание словно отказывалось выдать ответ. Туманное чувство беспокойства росло внутри неё, как тень, медленно опускающаяся на сердце. Это лицо – откуда она его знала? Было ли это когда-то мельком замеченное лицо в толпе? Или, возможно, она видела его при более драматичных обстоятельствах?

Её голова начала кружиться от обилия мыслей. С каждым новым всплеском догадок сознание всё больше запутывалось, как паутина, в которую она сама оказалась поймана. На миг ей показалось, что воспоминания вот-вот всплывут – что-то о том дне, когда всё пошло не так, но… внезапно её веки стали тяжелеть, как будто весь вес мира опустился на них разом.