– Ага…

– А Инка?

– Да они все умотали в Ялту! И Лея с ними! Там же киностудия, и какие-то супер-пупер-декорации. Если я правильно поняла – интерьеры звездолета «Темное пламя». Лея звонила вчера – выкипала восторгом. Говорит, как в будущее попала! И Маруата там, и Настя, и Павлов прилетел, и Викторов… Хотели в гостинице заночевать, но Ромуальдыч был резко против – и всех заманил к себе домой…

– А ты почему не с ними? – моя рука, рассеянно оглаживавшая Наташкино плечо, бессильно соскользнула на большую, тугую округлость, всею ладонью уминая лакомую плоть.

– А я… – пробормотала Талия, слабея. – А я хитрая… До «читки» еще далеко, а твой спецборт уже вылетал в Раменское… Миш! – тихий женский голос сорвался в прерывистый шепот: – Ты ко мне пристаешь?.. Или просто так?..

– Просто так пристаю…

– Я тоже очень соскучилась! – жаркий выдох коснулся моей щеки. – Очень!

* * *

Любопытная Луна заглядывала в чердачное окно, наполняя мансарду всамделишным неземным сиянием, а я до сих пор странно ощущал себя, словно находился сразу в двух мирах.

После несерьезной лунной гравитации, которую так и тянуло назвать «силой легкости», земное притяжение угнетало, как давящая перегрузка. Даже в мягкой постели…

…На базу «Звезда» я так и не попал, но шесть дней «командировки» осели в памяти навсегда. И пологие Юрские горы, осиянные мягким светом Земли, и заря после долгой ночи, когда звезда по имени Солнце жарила окоченевший реголит, вытягивая длинные, провально-черные тени с четким обрезом краев.

В одиночку, пускай и со старичками-разбойничками, я бы долго провозился, но стоило Дворскому бросить клич, и на «субботник» явился целый взвод инженеров и техников с «Урановой Голконды».

Всей дружной компанией мы аккуратно разобрали обе камеры и перегрузили нужный «хабар» в ПМ. И ненароком сделали открытие – раскопали еще одну шестигранную колонну, только расколотую пополам. Она оказалась чем-то вроде атомного реактора или энергоблока, а внутри, в ее керамической утробе, спеклась мешанина из тория-232, остатков урана-234, плюс стабильные изотопы бария, стронция, цезия – «зола» от «выгоревшего» ядерного топлива…

…Целая толпа провожала меня, махая на прощанье – Солнце обливало их слепящим свечением, и металлизированная ткань скафандров, чудилось, отекала расплавом.

«Ну, давайте! Пока!» – «Внимание! Старт!»…

…Пересадка на «Салюте-8» прошла мимо меня – я ударно трудился грузчиком, потея и борясь с инерцией. Веса у «хабара» не было, но масса-то никуда не делась… И всю эту массу мы с Пашкой и Римасом перетаскали на «Ураган», отдышались – и отстыковались. Сели на аэродроме «Юбилейный», под Байконуром. Осторожно, бережно, на руках перенесли драгоценные пластмассовые ящики на борт «Ил-76», и тут же вылетели в «Раменское»…

Я ощущал себя изнуренным и хилым, но медикам не дался – разве бывает лучшая реабилитация, чем от женской любви и ласки, да еще дома?

Глянув на Талию, чье тело будто фосфоресцировало в лунной светлыни, я шепнул:

– Спишь?

– Не-а… – Наташа придвинулась ко мне поближе, и заерзала, навалилась – овал ее лица неразличимо темнел, а распущенные волосы сияли голубоватым нимбом. – Совсем забыла тебе рассказать! Светланка, похоже, скоро защитит докторскую, и пусть проставляется – она же на нас с тобой карьеру сделала!

– И как «диссер»? – Я обеими руками пригладил Наташкину прическу.

– Очень интересно, захватывающе даже! Оказывается, метакортексы паранормов, состоящих в кровном родстве или испытавших «слияние», проявляют что-то типа квантовой запутанности. Наверное, поэтому отец в семьдесят пятом вдруг ощутил, что настоящей Таты больше нет. Для него это было жуткое потрясение… – Талия сложила руки у меня на груди, будто ученица за партой, и уложила на них подбородок, из-за чего речь ее стала чуть невнятной. – Кстати, про «запутанность» метакортексов… Ее ощущал маленький Васёнок по отношению к тебе, и Лея тоже, даже ещё сильней, но самым поразительным образом это свойство «вылезло» у Наталишки. Она же не зря всё время рвётся к «Мигелу», да и к Лее тоже. Знаешь, почему? Твоя внучка не просто паранорм, она – «энергетик»!