– Вот! – выдохнул Валентин Лаврентьевич.

Я медленно обошел вертикальную связку шаров с отчеканенными буквицами по «экваторам», провел перчаткой по скользкому черному нутру левой кубической камеры, глянул в параболическое зеркало, занявшей почти весь объем правой. Качнул параболоид, и глухо спросил:

– Федор Дмитриевич, помните тот маленький отражатель из Шейтан-Кала?

– Мезовещество? – резво спросил Дворский.

– Похоже… На том уцелел лишь один зеркальный слой, да и то местами. Тем не менее он отражает луч мощного лазера и выдерживает температуры в сотни тысяч градусов. Да, мы предположили, что в веществе отражателя электрон нижней орбитали заменен искусственно стабилизированным мюоном… У мю-мезонов тот же заряд, но они в двести раз массивнее. Они ближе к ядру, соответственно, и энергия химической связи в веществе из мезоатомов выше. Проблема в том, что мюон живет всего лишь две миллионные доли секунды! Но исхитрились же как-то рептилоиды… Так… Где мой «сундук»?

Федор Дмитриевич с Борис Борисычем приволокли контейнер, и на следующие восемь часов я выпал из реальности.

Понедельник, 4 августа. Утро

Москва, проспект Калинина

Марина Исаева нащелкала код, и дверца сейфа клацнула, отворяясь. На полке лежала пухлая папка в неприметной картонной обложке. Дело «Ностромо».

«Росита» мягко улыбнулась. Уж какими путями ее сиятельство скопировать изволили сверхсекретный документ, лучше не допытываться…

Положив папку на стол, Марина уселась, и торопливо пролистала подшитые листы, густо фиолетовые от грозных печатей. Прежнее волнение нахлынуло, будто и не пропадало вовсе.

Двадцать девять лет тому назад она впервые встретилась с Мишей. При обстоятельствах далеко не романтичных, но помнится всё очень четко, резко, ясно…

А пройдет еще каких-нибудь пятнадцать лет… «Росита» скривила губы. «Каких-нибудь»! Да ей тогда будет под семьдесят!

Уняв скулящие мысли, она вернулась к папке. Что-то ей вчера показалось… Нет, не показалось.

Княгиня права – именно им предстоит совершить небывалое прежде. Переместить сознание пожилого Михаила Гарина в юного Мишу… Вот!

Дочка и внучка – Лея и Натали – будут заниматься папочкой и дедушкой… Елена уверяет, что скоро они сами придут к этой идее, их даже подталкивать не нужно. Время еще есть… Время…

Марина задумалась. Тогда выходит, что надо обязательно вводить в будущую операцию еще одну опергруппу – она отправится в тысяча девятьсот семьдесят четвертый, в Первомайск! Как именно произойдет пересадка «взрослой» личности в юного реципиента, «Росита» представляла себе очень смутно – этим занимается Света Сосницкая, Наталья Ивернева и Василий Гарин…

«Васёнок!» – улыбнулась Марина, и задумалась. А что? Хм…

Кто лучше справится с «аутотрансплантацией сознания», кроме Васёнка? А ему в помощь – Талию… Она не откажется, это точно.

А спасти мир от возможной аннигиляции…

«Ладно, ладно! – нахмурилась Исаева. – Надо будет всё продумать досконально, учесть даже самый мелкий фактик! Время еще есть…»

Тот же день, позже

Луна, станция «Порт-Иридиум»

Вчера меня увели с базы, деликатно напомнив, что кислород в скафандре имеет конечный объем. Накормили, и спать уложили.

Проснулся я по естественной надобности, и не сразу сообразил, куда идти и как быть. А когда разобрался и утолил позыв, то заблудился, лишь со второго раза найдя свой спальный отсек. Долго лежал, крутился, приманивая сон, но мысли лезли и лезли в голову, лишая покоя.

Те здоровенные камеры на базе пришельцев можно как бы вынести за скобки – обычная керамика, пусть и хитро выделанная. Необходимо сосредоточиться на трех артефактах, не считая отражателя – готового изделия. Ну, или отремонтированного.