(выделено мной. – А. П.)»45.

Между прочим, по моему мнению, это поняли творцы социалистического государства. Впрочем, может быть, и понимать им этого не надо было, ибо именно такое понимание было составной частью их мировоззрения. Публичное право СССР и союзных республик было вполне последовательно правом обязанностей. Не потому ли – вследствие соответствия сущности права менталитету народа и сути евразийского государства – СССР в первые десятилетия своего функционирования добился колоссальных успехов в экономике, науке, образовании, военной мощи и эфективности УСП, в связи с исследованием которого мы и обратились к постановке более общих, чем это может показаться по наименованию книги, вопросов.

Стагнация страны, различных ее сторон, прежде всего экономики, началась с рассогласования государственного и правового механизмов. Давно сказано: каждое явление в истории повторяется в виде фарса. Способ, которым Петр Великий в конце XVII – начале XVIII века двинул страну вперед по пути прогресса, в 70–90-е годы прошлого столетия оказался способом ее развалить. Наиболее эффективным способом самоубийства для СССР в период разброда и шатаний было выброситься из окна в Европу.

Стагнация экономики страны и другие факторы, приведшие к успеху внутренних и внешних диверсий против СССР, были порождены стагнацией руководства и идеологии, отрывом партийного аппарата от коммунистов, а государственного – от населения.

Взглянем в этой связи на концептуальные истоки современных правотворцев. «Ни в одной стране Западной Европы, – пишет Н. Н. Алексеев, – мы не встречаемся с явлением, которое до последнего времени можно было наблюдать в России: именно, с резким разрывом между духовной жизнью высших классов и духовной жизнью широких народных масс. Со времени Петра Великого высшие классы жили духовными интересами западноевропейского культурного мира, не только слепо подражая Западу, но и своеобразно претворяя западные начала в русской стихии46… Русские же народные массы в это время жили своей собственной, во многих отношениях еще и теперь неопознанной жизнью, чуждой западным влияниям и питающейся единственно силами русской национальной души.

…Русский народ во многих отношениях жил своей собственной духовной жизнью, по-своему верил в бога, имел собственную устную поэзию, даже свою собственную писаную литературу, свои собственные нравственные представления, даже свое обычное право»47.

Не беремся судить о праве в целом. Однако, что касается права публичного и, в частности, уголовно-процессуального, то законодательство СССР (mutatis mutandis, конечно) гораздо больше соответствовало представлению о праве широких народных масс, образующих население России, чем его (публичного права) реформы на останках убиенного великого государства.

«Если взять Россию высших классов, – продолжает Н. Н. Алексеев, – то она имеет свою философию государства и права. Нельзя сказать, что эта философия отличается слишком большой оригинальностью.

Во многих отношениях она представляет собой отражение западноевропейских течений… Однако эта философия права совершенно неизвестна русским народным массам и не оказала на их представления ровно никакого влияния. Русский народ имеет какую-то свою собственную интуицию политического мира, отличную от воззрений западных народов…»

Большинство цитируемых здесь работ Н. Н. Алексеева написано в 20–30-е годы ХХ столетия, причем за рубежом (в 1920 г. он покинул родину). Автор-евразиец не мог непосредственно наблюдать изменений в широких народных массах, в частности, того обстоятельства, что они (массы) стали в основном грамотными. Советский народ заслуженно приобретает и до конца 80-х годов сохраняет репутацию самого читающего народа в мире. Он, а это и есть широкие народные массы, читает, среди прочего, достаточно издававшихся в стране западноевропейских философов и специалистов в области философии права. А вот евразийцев в СССР практически не издавали. Не очень охотно их издают и сейчас. И вполне понятно почему. На фоне работ евразийцев особенно наглядной становится вторичность сегодняшних «демократов», оторванность их от собственного народа и собственной истории.