Она подумала о том, что униженное положение ее самой и ее сестер сейчас было не таким ужасным по сравнению с теми чудовищными страданиями, которые испытывали простые цетурианцы.

Шумный пир начался с обильного застолья: зажаренные на вертеле дикие поросята, гуси и лесные фазаны, крупные рыбы, выловленные из бурных рек, сладкие фрукты и ягоды, разнообразные овощи и печеные хлебы красовались на десятках столах. В глиняных кувшинах и стеклянных сосудах стояли на столах крепкая рагрия и легкая адурма* — дурманящие разум напитки, в большом количестве употребляемые пришельцами.

Драконы и другие расы захватчиков употребляли в пищу животных и водных гадов. Теперь лесные и степные звери и птицы нещадно истреблялись, водная живность тоже ловилась в больших количествах. Потому по приказу советника Сургона по всем царствам теперь устраивались скотобойни и рыбные фермы, для принудительного разведения животных и птиц, чтобы прокормить многомиллионную драконью армию.

На столе же царевен стояли только блюда с фруктами, сырами, орехами и хлебами. Все остальные яства из убитой живности, Цецрея и Океана попросили слуг унести. Ибо они вызывали у царевен рвотные позывы.

В углах большой залы играли местные музыканты некую веселую громкую музыку, а в центре перед столом императора извивались три девицы в полупрозрачных одеждах. Танцовщицы сменяли друг друга, то были смуглые вайнеги, то светлокожие русины, то синеволосые сезары. Они явно были подобраны для разнообразия и танцевали по-разному, но неизменно остались их наряды — полупрозрачные и короткие, обнажающие руки и ноги до колен.

Церцея следила за всем происходящим с невозмутимым видом, сидя за столом прямо и делая вид, что ее ничто не трогает. Приглашенные много ели, упивались, отпускали скабрезные шутки в сторону танцовщиц и то и дело щипали за округлые места прислужниц, подносивших кушанья. Однако некоторые из драконов вели себя вполне пристойно, просто молча ели и почти не участвовали в разговорах. Но таких было немного. На пиру присутствовали немногие дамы, родственницы или жены драконов, они были в основном фрейлинами при императрице. Однако жена Сумрачного дракона еще не прибыла на Цетуриану.

Еще в начале пира среди приглашенных Церцея заметила Ратмира, он сидел со своей дюжиной цетурианцев-предателей за отдельным столом. Они тоже мало ели и пили воду.

Ее сестры так же почти не ели, лишь медленно таскали с большой вазы фрукты и орехи и явно чувствовали себя неуютно в этом хаосе пьянства и громкого веселья.

В какой-то момент в зале стало тихо. Церцея очнулась от гнетущих дум о том, что ей придется стать женой главаря-дракона, а эти мысли вызывали у нее страдания и тревогу.

Сумрачный встал со своего высокого кресла и, подняв кубок, громко пророкотал:

— Этот кубок рагрии я поднимаю за своих преданных когортов! За ваши подвиги! Вы смогли всего за восемь месяцев, за полгода по меркам этой планеты, подчинить моей власти все одиннадцать наземных царств!

Зал был построен таким образом, что с того места, где находился император, звук распространялся со всей силой на все просторное помещение.

— Слава великому властителю! Слава Сумрачному дракону! — раздались громоподобные крики драконов со всех сторон в ответ.

— Нас ждут дальние земли, материки Равай и Боррысь, а далее подводное царство! Мы подчиним власти драконов всю планету! — все громче вещал, входя в раж, Аргон. — Мы поставим на колени всех цетурианцев всех мастей и рас! И создадим огромную империю!

— Слава императору! Слава Аргону! Слава Туманным драконам! — опять загремел гул голосов.