Царевна-Лягушка. Пора перемен Максим Югов

В детстве Вера верила сказкам и точно знала, что Царевна-Лягушка сбросит кожу и обязательно превратится в Василису Премудрую. Только нигде не было сказано, останется ли она Царевной.

Вера взглянула в окно и зевнула.

По-осеннему тусклый солнечный луч, проникал сквозь грязные стекла в цех, но совсем не радовал. До конца смены еще далеко, до зарплаты еще дальше.

Вера закашлялась. К плохой вентиляции, грязным окнам, скучной работе и Платоше Вера привыкла. Кроме макаронной фабрики в этом отдаленном районе все равно работать негде. Главное, прожить можно. Уже хорошо!

Резкий женский вскрик разорвал однообразный механический шум цеха. Вера вздрогнула от неожиданности и оглянулась. Крик перешел в жалобный стон.

Нина лежала около тестомесильной машины. Кровавые капли проступали сквозь дыру в штанине белого комбинезона. Темно-красная струйка стекала на бетонный пол. Вера бросилась к подруге.

Гул производственных установок постепенно стих.

Кто-то испуганно плакал, кто-то причитал. Женщины бестолково суетились около пострадавшей. Раздавались удивленные возгласы. Одни пытались поднять раненную. Другие требовали: «Пусть лежит!» Кто-то из работниц положил Нине под голову свернутую косынку.

Вера ощутила приторный запах крови. Дыхание участилось. Сердце громко застучало.

Что делать?

Женщина переводила взгляд с раны, на бледное лицо Нины. С пострадавшей на столпившихся работниц. Мысли разбегались.

Вспомнила!

Вера метнулась к ящику первой помощи, висевшему на стене. Руки тряслись. Она схватила резиновую трубку и подбежала к раненной. Опустилась на колени. А дальше? Вера бестолково крутила жгут в руках. Куда его накладывают? Она проходила инструктаж по охране труда. Там об этом рассказывали и даже показывали. Вера помнила, как брыкалась работница, которой «останавливали кровотечение», и все смеялись. А вот как это правильно делать, Вера забыла.

Пожилая работница забрала у нее резиновый жгут и деловито затянула резину на бедре пострадавшей, не обращая внимания на Нинкин скулеж.

– Нонешние! Ничего не умеют! ― проворчала она.

Кто-то побежал в раздевалку вызывать скорую.

Не слыша привычного шума, в цех деловой походкой поспешил Платон Михеевич. Непорядок! Смена идет ― цех стоит. Что начальству докладывать?

– А ну-ка! Че это здесь, бабы? Почему не работаем? ― послышался грозный мужской окрик.

Начальник участка подошел к толпе и протиснулся вперед. Он уставился на лежащую в крови Нинку.

– Ты, это, че?

Он с подозрением уставился на женщину: уж не симулирует ли?

Вера сидела на коленях возле подруги и гладила Нину по руке. Она оглянулась.

– Что, Михеич? Смотришь, значит видишь. Не думай, что Нина цирк показывает.

Начальник участка с ужасом уставился на рану. Он пытался что-то произнести, но лишь открывал и закрывал рот.

Из приоткрытых окон донеслась сирена скорой помощи. Платон ахнул. Мастер до сих пор не знает о происшествии. Директору о несчастном случае сообщит охрана на проходной.

А кто виноват? Он! Платон Михеевич! Не доложил вовремя!

Так не должно быть. Не положено!

Платон возмущенно покачал головой.

Ох, уж эти девки! Лезут не в свое дело. Все не вовремя делают. Кто просил скорую вызывать, пока он начальству не сообщил? Кто им такие права дал? А теперь что?

Платон Михеевич потряс кулаком.

– Всех вас… ― воскликнул он и побежал докладывать.

Молодые ребята в синих костюмах с красными крестами обработали рану и уложили пострадавшую на носилки. Нина тихо постанывала.

Она прикрыла тыльной стороной ладони глаза.

– Ну вот и все! Отрежут ногу. Кому я такая нужна буду? Уж лучше смерть!

Фельдшер хмыкнул:

– Отрезать пока не будем. Нас за это ругают ― пошутил он и серьезно добавил ― Просто швы наложим.

– Ну, если ругают, тогда ладно ― сразу успокоилась Нина.

Она приподняла голову.

– Верик, а Платон Михеевич сможет сопроводить меня до больницы? ― с трагизмом в голосе спросила травмированная.

Вера не раз слышала от Нины о чувствах к Платону.

– Нет, Нин. Он сейчас очень занят.

Платоша явно не горел желанием ехать в больницу с пострадавшей.

– Верик, а ты со мной поедешь? Ты же не бросишь меня на произвол судьбы – продолжала ныть женщина.

– Конечно, Нин. Доктор, раз пострадала, надо сопровождать?

Вера вопросительно посмотрела на человека в синем костюме с красным крестом. Фельдшер пожал плечами.

– В данном случае можно обойтись без сопровождающего.

Нина посмотрела взглядом собаки, выпрашивающей сосиску.

– Верик ― взвыла она ― не бросай меня!

– Успокойся, Ниночка, поеду я с тобой. Поеду!

– Верк! Куда это ты собралась? Как, это, поедешь? Хитрые какие стали. Прекратить немедленно! Работать кто будет? План выполнять? ― раздалось сзади.

Начальник участка был абсолютно спокоен. Подробные инструкции от мастера получены. В случае чего, он лишь передает распоряжения вышестоящих.

Вера пошла переодеваться. Позади раздавался возмущенный крик:

– Это че это здесь! Я не пускаю тебя. А ну, стой! Я еще не все сказал. Поехала она. Куда пошла! По инструкции я не могу отпустить тебя во время рабочего дня. ― закончил официальным тоном начальник участка.

– Михеич, будь человеком! Отпусти Веру! Нинку жалко. ― вступились за травмированную работницы.

Тот повернулся к работницам и заложил руки за спину.

– Пусть едет ― согласился начальник участка ― но я смену ей не поставлю.

Платон снова повернулся к Вере и упер руки в бока, как жена недовольная перед нетрезвым мужем.

– Пиши на сегодня без содержания и едь, куда хочешь или прогул.

Вера удивленно взглянула на начальника участка.

– Э, Михеич, я работала, ты не думаешь?

– Я сказал, уедешь ― смены не будет. Это мой долг. Ничего личного.

Начальник участка изобразил на лице сочувствие и развел руками.

Он отвернулся от Веры.

– За работу, бабы! За работу! ― громко хлопая в такт словам.

Носилки с Ниной понесли на выход. Вера двинулась за ними.

Нина слабо махнула рукой. Она была совсем бледной.

– Я рада, что ты со мной в самый трудный момент моей жизни.

Вера спускалась по ступенькам рядом с носилками, стараясь не мешать бригаде «Скорой помощи».

– Извини, Нина, ― она резко выдохнула ― я не могу поехать.

– Ты оставишь меня? ― с надрывом спросила пострадавшая.

В вопросе звучало разочарование в человечестве. Нина даже приподняла голову, чтоб лучше обжигать укоризненным взглядом предательницу.

– Платончик угрожает не поставить смену.

– Верик, я умираю ― слабо проговорила Нина.

Она со стоном откинулась на подушку и прикрыла глаза ладонью.

Вера с тревогой взглянула на фельдшера, который спускался рядом с носилками.

Тот успокоительно махнул рукой.

Вера кивнула.

– Оставь, Нин! Небольшая рана. Швы наложат, новой будешь.

Вера успокаивающе положила руку на плечо подруге.

– Я должна идти работать.

Пострадавшая убрала руку от лица и укоризненно смотрела на подругу.

– Я тут кровью истекаю, а ты даже проводить меня не желаешь. Может быть это мой последний путь.

– Нина, ― повторила Вера, как капризному ребенку ― с тобой все в порядке. Всего лишь небольшая травма. Смену потеряю, без денег останусь.

Дверь на улицу со скрипом открылись. Женщина придержала ее, пропуская носилки.

– Вы едете? ― фельдшер обратился к Вере.

– Нет ― твердо ответила женщина и тут же услышала с носилок:

– Предательница!

– Ты быстро поправишься.

По-хорошему, Нину следовало поддержать морально. Но, Платоша-зануда выставил такие условия. Надо же! Лишиться смены за здорово живешь.

Одна смена ― продукты на пару дней. Сашке новые ботинки надо, а лишних денег нет.

Нина перестанет обижаться. Она все поймет.

В цехе Вера услышала возбужденные голоса. «Митинг» продолжался. Начальник участка бушевал.

– Кто за Нинку работать будет? Смена должна работать полноценно.

– Нинки нет ― сказала Вера ― тесто мне месить, пока сушка идет.

Платон Михеевич тут же успокоился.

– Молодец, Верка!

– За работу, бабы! ― снова распорядился начальник участка и ритмично захлопал в ладоши.

Женщины стали расходиться по рабочим местам.

Снова зашумели агрегаты.

Платон Михеевич, широко улыбаясь, вернулся в кабинет, как гордо именовал он подсобку у входа в цех.

Перед окончанием смены в цех вошел инженер по охране труда. Начальник участка забегал вперед, заглядывая в глаза представителю дирекции. Вера продолжала работать и не обращая на них внимания. Инженер присматривался к действиям работниц. Он подошел к тестомесильной машине. Что-то спросил начальника участка. Платон Михеевич стал подробно рассказывать. Инженер осмотрел место несчастного случая и ушел.

Начальник участка направился к Вере. Подойдя почти вплотную распорядился:

– Верка, вырубай машины. Иди в мой кабинет. Инженер вызывает.

На фанерной двери подсобки с потрескавшейся от старости белой краской блестела белым металлом табличка с неровной гравировкой «Начальник участка Остренький Платон Михеевич».

– Разрешите?

– Проходите, Вера Андреевна.

Среди полок с картонными коробками и серой оберточной бумагой за старым желтым столом сидел инженер по охране труда. На краешек пыльного стола он брезгливо положил «Протокол расследования несчастных случаев на производстве». Несколько строк в документе оставались свободными.

Вера взяла один из стульев около стены. Убедившись, что он не сильно качается, поставила к столу.

– Извините, что оторвал от работы. Расскажите, пожалуйста, о несчастном случае.