А сколько всего еще обсуждалось, сколько предстояло содеять! На помощь казакам Ермака в Сибирь послан стрелецкий отряд под командованием князя Болховского с наказом привезти пленного царевича Маметкула и выплатить казакам и атаманам щедрое жалованье. Одновременно купцам Строгановым была направлена грамота в Сольвычегодск, дабы они дали Болховскому еще людей, снабдили лодками и всевозможными припасами. Стоит там только закрепиться, поставить острог, и тогда в Сибири родятся новые и новые города, и двинется Россия на восток, к новым землям, к несметным богатствам, что помогут возродиться стране и приумножить свои силы… Никита Романович грезил этим, восхищался полководческим талантом и удалью атамана Ермака…

Однако дума не была едина, и первые распри начались едва ли не сразу после венчания на царство Феодора – потомственный казначей Петр Головин затеял тяжбу с Борисом, когда тот ввел в думу своего родича, Ивана Годунова. Головин настаивал на том, что Годуновы по происхождению своему не имеют права находиться в думе и уж тем более даровать своим родичам боярские чины.

Никита Романович понимал, что Головин делает так, как ему велят Шуйские, забравшие в свое распоряжение едва ли не всю казну. Если бы Борис проиграл тяжбу, он бы утянул за собой весь клан, но Никита Романович помог ему устоять – он и верные ему бояре, Сицкие и Голицыны, настаивали на проведении ревизии казны. Головин уже тогда сразу как-то помрачнел, а Шуйские не могли думе отказать в том. Ревизия проходила долго и тщательно, и выявлены были большие хищения, за коими стояли, конечно, и Шуйские, и Мстиславские. Потому им было легче предать верного им казначея и согласиться на его суд, итогов коего боярин Захарьин уже не увидел…

Здоровье Никиты Романовича подорвала окончательно смерть боярина Василия Юрьевича Голицына, близкого товарища, родича, мужа любимой племянницы Варвары. На похороны его прибыл со всеми сыновьями, старшие, Федор и Александр, вели боярина под руки – уже тогда чувствовал слабость. У гроба покойного, кроме самой Варвары, стояли ее сыновья – Петр и Иван, рожденные от брака с опричником Федькой Басмановым, и сыновья от второго мужа, князя Голицына, – Василий, Иван и Андрей. Варвара, увидев Никиту Романовича, крепко обняла его, разрыдавшись на груди любимого дяди. Молвила, что нет мочи пережить сие горе. И ведь Василий Голицын был совсем не стар, внезапно скончался по пути в Смоленск, куда был назначен воеводой. Никита Романович пообещал племяннице, что, покуда жив, будет опекать ее сыновей.

Уже через несколько дней после похорон князя Голицына Никиту Романовича хватил удар, когда он направлялся в государев дворец на прием к царю.

О том, что отцу сделалось худо, Федор Никитич Захарьин узнал, когда того уже подвозили к дому. В домашнем кафтане бросился во двор, в промозглую ноябрьскую сырь. Варварка тонула в густом тумане, из коего вынырнул отцов возок. Холопы тащили на руках безжизненное массивное тело боярина в дом.

– Лекаря! Лекаря зови! – крикнул он появившемуся перед лицом брату Ивану, махнул рукой выглянувшей из окна супруге своей, мол, уйди, и все время, пока лекарь за закрытой дверью осматривал отца, Федор ходил взад и вперед возле его покоев. Лекарь вышел растерянный, пожимал плечами и говорил, что отец жив, но у него отказали правая рука и нога, а также вся правая часть лица.

– Уж не счаровали ли боярина, – боязливо произнес лекарь, и Федор в сердцах велел идти ему прочь, а сам, толкнув дверь, вступил в покои. По пути брату Михаилу велел мчать во дворец, предупредить государя…