Но сейчас есть дела поважнее. Нужно держаться ради мамы и ради Дианы. Они – моя настоящая жизнь. А Слава… Слава – это то, что давно должно было остаться в прошлом.

Так как ключи от машины мне не вернули, да и не вижу я ее на парковке, захожу в ближайший магазинчик и покупаю нижнее белье. Больничный халат мне дадут в больнице, а вот с остальным надо решать самой. Резиновые тапочки, ночнушка, больше на два размера, просто потому, что нет другой… Закупившись всем самым необходимым, возвращаюсь обратно в больницу. Надеюсь, эта парочка уже покинула мамину палату. Видеть их не желаю. Выполню свою часть сделки, и как только поправимся с мамой, вновь уедем из города.

Вхожу и с удовольствием отмечаю, что палата пуста. И даже то, что маму не привезли, тоже радует, потому что хочу быть тут, когда это произойдет.

Раскладываю вещи, с сожалением отмечая, что постирать перед применением не получится, и вновь присаживаюсь на кровать.

Надо проверить свой расчетный счет. Еще примерно месяц я не смогу зарабатывать. А значит, траты тоже надо будет сократить.

– Вернулась?

Неожиданно рядом возникает Слава.

И как я не услышала его прихода? Неужели так сильно была погружена в свои мысли?

Его вопрос не требует ответа. Он очевиден, поэтому я отмалчиваюсь.

– Операция закончилась.

Подскакиваю с места при этих словах, уже спешу на выход, как слова Славы меня останавливают:

– Доктор только что вышел из операционной. Твою маму подержат в реанимации двое суток. Посмотрят за ее состоянием…

– Так я не смогу ее увидеть?

– Пока нет, – отвечает он, устало отводя взгляд.

– А доктор? С ним можно поговорит? Что он сказал о ее состоянии, как она, объективно? В каком состоянии? Пусть не жалеет меня и говорит всю правду о ее здоровье.

– Успокойся, Аня. Он вышел, сказал, что устал. Немного отдохнет, придет к тебе и все объяснит.

Облегченно выдыхаю, вновь прохожу в палату и присаживаюсь на свою койку.

– Так я не смогу её увидеть? – повторяю я, пытаясь справиться с нарастающим чувством беспокойства.

– Не сейчас, – мягко, но твёрдо отвечает Слава.

Мои мысли скачут. Всё, что происходит, кажется каким-то кошмаром, от которого я не могу проснуться. Больница, неизвестность, эта новая женщина рядом с ним… и теперь мамина операция – всё навалилось разом.

– А доктор? – пытаюсь перевести разговор на то, что действительно важно. – С ним можно поговорить?

Слава хмурится, видимо, понимая, что я не успокоюсь, пока не получу ответы.

– Аня, – он делает шаг ближе, его голос становится чуть мягче, как будто мужчина пытается меня успокоить, – успокойся. Доктор вышел недавно. Сказал, что ему нужно немного отдохнуть. Он долгое время был на операции, понимаешь? Как только он отдохнет, поговорит с тобой и объяснит всё.

Я киваю, но внутри не становится легче. Эта неопределённость, ожидание убивают. Я хочу знать, как всё прошло, хочу понять, что с мамой. Что дальше?

– Ты должна подождать, – Слава кладёт руку мне на плечо, и это движение неожиданно вызывает прилив тепла и… боли. Ведь когда-то этот жест был для меня таким родным. Но сейчас, после всего, что между нами произошло, это скорее напоминание о том, что всё изменилось.

– Я не могу ждать, – вырывается у меня, и я даже не понимаю, как эти слова вылетают наружу. – Я просто не могу сидеть тут в неведении.

Слава вздыхает и убирает руку.

Выхожу из палаты, в этот момент дверь в конце коридора открывается, и я замечаю знакомую фигуру доктора. Он медленно идёт к нам, лицо его уставшее, но серьёзное.

– Не переживайте. С вашей мамой все хорошо. Пару суток пусть побудет в интенсивной терапии. Почку спасли. Все было не так критично. Ее ввели в искусственную кому из-за сильной боли. Много внутренних повреждений, но организм у нее крепкий. Она должна справиться. Не переживайте, Анна, – рука доктора ложится на мое плечо и поддерживающе его похлопывает, – все самое страшное позади. Все зашили, органы у нее здоровые, никаких рубцов особо сильных не увидел. Наверное, она не часто болела раньше.