Это не стандартная летучка на двадцать минут, это масштабное собрание с освещением всех приоритетных тем, с которыми нам предстоит поработать. Тимур за час в офисе нашёл столько недочётов, что нас, кажется, проще закрыть, чем исправить.

– …Особенно меня сейчас интересует развитие логистических альянсов, – Тимур перелистывает слайд, поворачивается к большому экрану с диаграммами. – Взглянем на статистику…

Важный такой. Раздулся, как жаба.

О чём он говорит? Я ничего не соображаю.

Мне хочется сбежать…

Резкий поток тёплого, пахнущего влагой ветра врывается в помещение, подкидывая жалюзи. Шелестит бумагами на столе и подхватывает газовый шарфик нашей кадровички, срывая с шеи.

– Ой! – Пищит Елена Анатольевна. – Шарфик мой!

Небо рассекает яркая молния. Гремит гром.

Девчонки испуганно вздрагивают, чуть подпрыгивая на своих местах.

Срываюсь, чтобы закрыть окно. Давлю на пластиковую раму, но она не поддается: ветер давит в мою сторону, создавая сильное сопротивление. Пару секунд неловко и совершенно не грациозно борюсь со стихией, буксуя на своих каблуках на глазах у ошарашенной делегации и коллег.

Твёрдая рука ложится поверх моей на ручку рамы. Нажимает.

Окно захлопывается.

Свежий воздух смешивается в моих лёгких с плотным мужским парфюмом.

– Спасибо, – туплю взгляд в пол.

Тимур дёргает бровью и молча возвращается на своё место. Я семеню за ним следом.

Мы ещё два часа разглядываем графики, слушаем об успехах коллег в других филиалах и с умным видом киваем на всё, что говорит Тимур.

Наконец, совещание подходит к концу.

Я к этому времени уже очень хочу в туалет! Но терпела, чтобы ещё больше внимания к себе не привлекать.

Подрываюсь из-за стола самая первая.

Не думай, Громов, что я из-за тебя смываюсь! Просто в ушах уже булькает.

Бегу в конец коридора.

– Лера, Лер, погоди, – ловит меня у входа в женский Света. Натянуто улыбается. – Я там договорчик отправила, согласуй, а?

У нас с ней вечные контры и взаимная ничем не обоснованная неприязнь… Света – это ложка дёгтя в бочке мёда компании «Биолайф». Она улыбается, когда ей самой что-то нужно, но при этом и пальцем не пошевелит, когда речь идёт о её помощи кому-то.

Делаю шаг в сторону, пытаясь пробиться к двери.

– Свет, я позже гляну.

– Мне срочно надо.

– Всем срочно надо.

– Мне очень срочно! – припадает спиной к двери.

– Вот упадёт он в программу, тогда и согласую. В порядке очереди. Отойди.

– Не отойду, пока не пообещаешь.

Дёргаю дверь за ручку так, что Света по инерции пробегает на своих шпильках пару метров вперёд.

– Дурная, – шипит себе под нос.

О, как мне уже наплевать на всё! Я просто на грани.

В туалете закрываюсь в кабинке. Пытаюсь отдышаться, потому что у меня стойкое ощущение, что мне перекрыли кислород. В висках пульсирует, перед глазами плывёт.

Мою руки, брызгаю на лицо прохладной водой.

Лерок, успокойся. Ничего страшного не произошло. Он потопчется здесь и уедет, а ты продолжишь жить свою размеренную, предсказуемую жизнь.

Опасливо выглядываю из туалета, осматриваясь на предмет врага.

Ни Светы, ни Тимура.

Бегу к Максиму Максимовичу. Стучусь.

– Войдите!

– Максим Максимович, не отвлекаю?

– Входи, Лерочка, входи, – указывает он на кресло для посетителей. – Что-то случилось? Проблемы?

Да, шатается тут одна двухметровая проблема по нашим коридорам.

– Максим Максимович, эта московская делегация… Они правда приехали на месяц?

Шеф снимает очки, протирает стёкла о борт пиджака и снова водружает на нос.

– К сожалению, так и есть. У тебя с ними какие-то недопонимания?

Отрицательно верчу головой.

Я же не ребёнок, чтобы жаловаться на то, что этот взрослый, реализовавший себя во всех сферах мужчина задирается, как обиженный мальчишка. С его выпадами в свою сторону я способна разобраться сама.