– Нет, – мотнула головой, наконец-то, развязав замысловатый узел.

– Ты так нелепо пыхтишь, – он просто смеялся надо мной! – Что даже штаны не хотели расстегиваться. Может встанешь? Или тебе на коленях удобнее?

– Но как тогда… – растерянно пробормотала, не понимая как возможно сделать то, что я планировала, стоя.

– Что именно "как"? – недоуменно спросил Огарев. – Разговаривать? Или… Подожди, – засмеялся Рус. – Прости, Алис, но мне не хочется…

Настолько униженной я себя еще никогда не чувствовала. Из этой позиции смотреть на веселую морду Руслана было ужасно. Но мне нужны деньги, и это я проглотила.

– Молчишь? – хмыкнул Огарев. – Всё ради денег, да? А то вдруг я передумаю. Только у тебя на лице всё написано. Всё, что ты действительно сейчас чувствуешь и хочешь.

Я же продолжала молчать, плотно сжав зубы и боясь, что если открою свой рот, то уже не остановлюсь.

– Встань, – отходя, с раздражением бросил Рус, завязывая штаны. – Деньги на твоем счете еще с момента твоего приезда, – сказав это, он покинул домик, шарахнув от души дверью.

Поднявшись на негнущихся ногах, которые мало того, что затекли, так еще и от нервного напряжения не хотели слушаться, подошла к окну. Следила взглядом за Огарёвым и, только убедившись, что он вновь увлекся шашлыком и не вернется, достала из кармана телефон. Мне было ужасно больно, стыдно, тяжело… и тем не менее, я старалась не расклеиться. Сейчас было важно совсем другое.

Зайдя в онлайн-банк, просмотрела свои счета. Сумма там находящаяся, даже превышала необходимую для операции Миры. Не обманул. Не сказал мне об этом сразу, выставив полной дурой… Теперь ни о чем не могла думать, кроме того, как поскорее оплатить услуги клиники. Найдя на почте письмо с реквизитами, вбила данные и, лишь нажав "Перевести", выдохнула. На глаза навернулись слезы. Будто огромный булыжник, придавивший грудь, осыпался. Настроение поднялось настолько, что даже Руслан казался не такой уж сволочью.

Сходив в туалет и умыв пылающее лицо, решила набрать маме, обрадовать ее и успокоить.

– Да, Алисонька, – мягким голосом, проговорила она устало.

– Мамочка, вы там как? – стараясь не привлекать к себе внимание, тихонько отозвалась, прикрывая ладонью динамик.

Музыка, играющая с улицы была настолько громкой, что её было слышно и внутри домика. Я очень не хотела, чтобы мама подумала, будто я веселюсь, пока дочь болеет. И так взвалила всё на ее плечи, от чего было стыдно.

– Нормально, – дежурно ответила мама, не желая меня расстраивать. – Как у вас? Как Артём?

– Все ещё в СИЗО, – вздохнула я. – Пока новостей нет. Я нашла деньги и оплатила счет из клиники, так что Мирочка скоро будет здорова, – счастливо прошептала.

– Это же замечательно, – оживилась она. – Но где? – моментально насторожилась мама. – Где ты нашла такую сумму?

– Старый приятель помог, – придала голосу непринужденности. – Как у Тёмы наладится, вернем всё.

Волосы на голове зашевелились. Я почувствовала чужой взгляд, не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что позади снова стоит Огарев. И зачем только вернулся?

– Ох, поскорее бы все решилось, доченька – сетовала тем временем мама. – Я ночами не сплю, переживаю за тебя, за внученьку. Сердце болит, понимае… А ты где? – всё же не удалось скрыть музыку от ее ушей.

– Я... мам, ты не думай, что я веселюсь... – как же сложно было объяснить родному человеку с кем я и где. – Но так надо.

– Алис, – сурово перебила она мой лепет, – не вздумай ни во что ввязываться. И без того всё рушится на глазах. Сначала Мира, потом Артём твой, не хватало мне еще, чтобы и дочь в беду попала.