— Понял, договорились, — делаю пометку в ежедневнике, чтобы перенести встречу.

— Бывай, Вань, — отключается.

Ближе к вечеру я еду домой, переодеваюсь в джинсы и черный свитер, чтобы привлекать к себе меньше внимания, и выхожу на улицу.

— Водитель ваш уехал уже. Вас сопроводить?

Время сейчас неспокойное, напряженное, так что мне советовали не светиться лишний раз в городе и не выезжать никуда без охраны.

— Я сам, Слав.

— Но как же?.. — поднимает брови. — Вам ведь одному нельзя!

— С хера ли?

— Так сказали же!

— Рекомендовали, — отмахиваюсь. — Я на «Камри» поеду.

«Камри» у меня как раз и стоит на такой случай — когда надо выехать в город незамеченным.

— Но... — встает передо мной.

— Слав, я че, пацан малолетний? Могу я сам за руль сесть и без свидетелей съездить куда надо? Все, иди на свой пост.

Слава провожает меня взглядом побитой собаки, а я понимаю, что сейчас он, гад, позвонит Афромееву.

В дороге расслабляюсь. Все-таки я устал от чрезмерного внимания и пристального наблюдения за каждым моим шагом.

Без толпы охранников, советников, секретарей и помощников ощущаешь себя иначе.

Паркуюсь возле кофейни, в которой работает Алена. Через окна вижу, что она убирается там, на двери табличка: «Закрыто».

Пару минут наблюдаю за ней, выискивая узнаваемые черты или повадки, и внутри даже шевелится что-то, но кусочки пазла не складываются воедино.

Я толкаю дверь и прохожу внутрь.

— Добрый вечер, Алена, — говорю спокойно.

Алена зажмуривается, будто трусит, а потом снова открывает глаза:

— Мы закрыты, — голос ее нервно дрожит.

— Как жаль, — склоняю голову набок. — А я так надеялся выпить кофе.

— И поэтому проехали полгорода, чтобы выпить кофе в моей кофейне? — хмыкает и опускает голову, продолжая натирать стойку.

— Поговаривают, у вас лучший в городе кофе.

Алена закусывает губу и пару секунд бездумно трет одно и то же место на стойке.

— Ладно. Сделаю вам кофе на вынос. Какой кофе любите? Только прошу, давайте не будем играть в угадайку в духе «сделай на свой вкус».

Усмехаюсь и подхожу ближе, сажусь на высокий барный стул:

— Предпочитаю сразу говорить о своих желаниях, — Алена моргает несколько раз. — Мне американо, один сахар, пожалуйста.

Она собирает волосы и поворачивается ко мне спиной, принимаясь готовить кофе.

— Зачем вы приехали, Иван Геннадьевич?

— Только не надо рассказывать мне сказку о лучшем кофе в городе, избавьте меня от этой чуши.

Она наконец оборачивается и ставит передо мной стакан с кофе.

— Абрамов, — говорю одно слово и наблюдаю за тем, как у Алены дергается мышца на лице.

— Что Абрамов?

— Что Абрамову от тебя надо? И давай сразу на ты, да, Ален?

— А вам что надо от меня? — повышает голос.

— Давай-ка вспомним — с чего все началось?

— Паша уже тысячу раз пожалел, что полез туда, куда не надо. Я теперь живу как на острие ножа, думая о том, что ко мне снова непременно придут люди вашего конкурента. А ваш Абрамов появился практически сразу. Предложил мне сотрудничество. Я отказалась и сказала, что знать вас не знаю и помочь ничем не могу. Потом он прислал своего… этого… который хотел меня отвезти к Абрамову, ну а дальше вы наверняка знаете. Кстати, почему ваш человек следил за мной?

— Скорее приглядывал.

— Иван, я не собираюсь сотрудничать ни с вами, ни с ним. Эти ваши политические игры меня не касаются.

— Ты еще не поняла, Алена… но ты уже часть этих игр. Вопрос только в том, кто первым раскрутит тебя.

Алена округляет глаза.

— Это жестоко!

— Это реальность, Алена.

— Мамуль, я приехал! — кричит Павел, и я оборачиваюсь. — Ой. Здрасьте.

Паша взъерошенный. Шапка в руках, волосы мокрые. Наверное, бежал к матери.