Наблюдаю за Евой внимательно, вижу, как что-то меняется в её взгляде – какие-то новые и неизвестные мне эмоции. Все правильно. Сейчас передо мной не глупая и наивная девочка. Она сильно изменилась внутренне.

— Простите, важный звонок. Я на пару минут, — Ирина извиняется и выходит, оставляя нас наедине.

Повисает тяжёлая тишина. Ева вдруг резко поворачивается, пряча что-то на столе. Словно скрывает от меня частичку своей новой жизни. Я чувствую укол ревности, злости, странного раздражения. И эти чуждые мне эмоции дико раздражают.

— Что-то скрываешь? — голос звучит холоднее, чем я хотел.

— Нет, — коротко отвечает она, вскидывая голову. Её взгляд упрямый, злой, вызов читается в глазах, и это снова пробуждает во мне бурю.

— Ева… — начинаю я, но она резко перебивает:

— Давайте обсудим детали заказа. Времени у меня немного.

От её тона внутри всё сжимается. И я опять начинаю закипать. Я молчу, позволяя ей говорить, наблюдая, как дрожат её пальцы, когда она записывает наши с Ириной имена рядом.

— Ева, — произношу я тихо, не сдержавшись, и она вздрагивает, будто мой голос пробудил её из какого-то внутреннего кошмара.

— Простите, задумалась, — говорит она тихо, и в этот момент возвращается Ирина, улыбчивая и ничего не подозревающая.

— Простите, задержалась! Надеюсь, вы тут не соскучились без меня?

— Нет, любимая, мы как раз закончили обсуждение, — произношу я, тщательно скрывая напряжение.

— Отлично, — кивает Ева, избегая смотреть мне в глаза. — Через неделю пришлю эскизы. Завтра составим договор.

— Спасибо, Ева, — тепло говорит Ирина, а я молча киваю на прощание, чувствуя, как меня разрывает изнутри.

Выходя из мастерской, я знаю — моя тщательно выстроенная жизнь трещит по швам. Летит в хуям со свистом. Я не готов был снова увидеть Еву.

Ирина обнимает меня за шею, чуть приподнимаясь на носочки, и её мягкие, идеальные губы касаются моих. Она делает это так естественно, так легко, но внутри меня резко взрывается протест. Что-то глубоко спрятанное бунтует, сопротивляясь этому прикосновению.

Я заставляю себя закрыть глаза, пытаясь погасить внутренний пожар. Поцелуй длится всего несколько секунд, но кажется вечностью. Когда она отстраняется и улыбается, я вижу её сияющие глаза, наполненные безмятежной уверенностью в нашем будущем. Ирина ничего не замечает. Она никогда не замечает. Она мега уверенная в себе, успешная и красивая женщина и нужно быть дебилом чтобы это не признать. И я, и она это прекрасно понимаем.

— Увидимся вечером дома? — спрашивает она нежно, касаясь моего плеча.

— Конечно, — отвечаю спокойно, пряча за привычной холодностью настоящий хаос в груди.

Она садится в машину, я провожаю её взглядом и чувствую облегчение, когда автомобиль скрывается из виду.

Я остаюсь один. Вокруг шумит город, но сейчас он кажется пустым. Поворачиваюсь, направляюсь к своему автомобилю, механически открываю дверь и сажусь за руль. Двигатель урчит, я вдавливаю педаль газа, пытаясь вырваться из этого момента, но мысли остаются там — в мастерской, рядом с Евой.

Офис встречает привычной суетой. Секретарь пытается привлечь моё внимание, рассказывает о встречах, тащит на подпись кучу документов, но я смотрю сквозь неё, мысли хаотично мечутся между прошлым и настоящим.

Ева.

Я вспоминаю, как она сегодня вздрогнула, как попыталась спрятать рамку с фотографией. Что она скрывает? Почему так боится, что я узнаю?

«Это не твоё дело, Марк, — резко обрываю себя. — Ты сам вычеркнул её из своей жизни. Твой выбор был сделан давно и безвозвратно».

Но почему тогда меня так беспокоит, что изображено на этом фото?