— Машка, ты такая взрослая. Я даже не могу поверить, что это ты. Хотя, конечно, сразу тебя узнал.

Она взяла его за руку.

— Да я почти не выросла ведь. Видишь, сапожки ношу прежние.
— Все равно взрослая.
— У нас правда все хорошо. Отцу нравится на новой работе. Они мосты ремонтируют… Он попробует тебя в свою бригаду устроить. Представляешь, скоро можно будет поехать куда-нибудь далеко. Перебраться через реку. Это, наверно, ведь так красиво: едешь, а под тобой река…

— Конечно, красиво. Ну что, пойдем?

Он расстегнул застежку куртки, откинул воротник.

— Все-таки воздух стал чище. Или так кажется, после пяти-то лет в клетке?

Мать опять обхватила Сергея за плечи и прижалась к нему. Наверно, оставалась бы в таком положении еще долго, но ей уже приходилось торопиться.

— Вы с Машей вдвоем поедете домой. А мне нужно на службу.
— Ты все там же, в больнице?
— Не совсем. Я сейчас в другом месте, но это неважно. Потом расскажу. У тебя есть неделя, чтобы устроиться на работу. Сначала нужно встать на учет в комендатуру. Желательно сегодня.
— Да, мам, не беспокойся. Я обязательно схожу. И работу быстро найду. Все нормально теперь будет.

Мать улыбнулась (Маша уже забыла, как она выглядит, когда улыбается), на секунду стиснула руки Сергея. Потом она свернула к паробусной остановке.

Брат и сестра вскоре добрались до метро. Обычно Маше было неприятно спускаться вниз. То есть под землей чувствовала себя вполне уверенно, даже нравился вид запущенных станций. Все здесь до сих пор казалось величественным и грандиозным. Остатки былой красоты, пришедшей из другой эпохи... Однако шагать в полутьме по узким лестницам, едва различая ступеньки, было страшновато. Но только не сегодня. Теперь рядом — брат, сильный, старший, взрослый, а Маша снова стала младшей сестренкой, о которой нужно заботиться. Снова было кому защищать ее, как в детстве.

Когда они оказались на платформе, до прихода поезда по расписанию оставалось всего несколько минут. Во всяком случае, можно было на это надеяться, хотя они никуда особенно не спешили.

Народу собралось немного, а потом Маша заметила, что ожидающих стало еще меньше. То есть они не растаяли в воздухе, но как-то быстро переместились с середины платформы, растеклись по краям, отошли подальше, втянув головы в плечи и изо всех сил делая вид, что ничего не замечают вокруг.

А освободившееся пространство тем временем заняли новые люди.

Городские странники!

Маша тоже инстинктивно отвернулась и уставилась на противоположную стену. Хоть бы поскорее подъехал поезд…

Их можно было узнать сразу.

Все, как на подбор рослые, плечи на куртках специально расширены. На ногах не резиновые сапоги, как у большинства горожан, а высокие ботинки на толстой подошве, со шнуровкой.
И, самое главное, странные, мятые лоскуты кожи висели на широких поясах, которые являлись знаком принадлежности к шайке. Поговаривали, что кожа эта не телячья, не свиная, не собачья, а… легко догадаться, чья, только верить в это не хотелось… Первые странники появились много лет назад, вскоре после Атаки, когда выжившие горожане начали постепенно выбираться из подземных укрытий и пытались хоть как-то обустроиться в изменившемся пространстве.

Банды мародеров шастали по развалинам, забирались в опустевшие квартиры и заброшенные магазины. Брали все, что приглянется. Иногда владельцы имущества и недвижимости пытались отстоять то, что им принадлежало. Почти всегда это заканчивалось для них плачевно. В те времена царил полный хаос, и к появлению свежих трупов относились так же равнодушно, как и к валявшимся повсюду останкам людей, не успевших укрыться во время нападения противника.