Сергей получил справку об освобождении, характеристику и, самое главное, удостоверение гражданина — карточку из толстого картона, на которой была оттиснута печать.
Размашисто расписался в толстой тетрадке.

— Ну, все, теперь я снова полноценный гражданин, — Сергей улыбнулся как-то странно. Насмешливо, что ли.

2. Глава 2

Маша молча удивлялась тому, как непринужденно держится брат. Нет, она не ждала, что он будет каяться и падать на колени, как показывали в фильме на обязательных курсах бдительности. Там отсидевшие срок преступники поступали именно таким образом. Но все-таки ей представлялось, что Сергей будет чувствовать себя неловко. Хотя он не убил, не украл и вообще был ее любимым старшим братом, он нарушил Всеобщий Милосердный закон, значит, поставил себя вне общества и Города. Может, даже стал внутренним врагом. Сейчас, когда Городу особенно трудно, несмотря на предпринимаемые властями усилия, внутренние враги чрезвычайно активизировались. Так говорили по радио. Конечно, Сергей мог оступиться, попав под влияние своих ложных друзей, но… Маша и раньше пыталась понять, как ей следует относиться к брату, когда тот выйдет из тюрьмы и вернется в семью. Радио учило: нужно быть бдительными, внутренние враги цинично пользуются родственными связями и кровными предрассудками. Впрочем, это было слишком сложно.

В конце-концов, не ее это ума дело, решила Маша. Пусть другие ломают голову и ищут врагов в собственном доме. На крайний случай она всегда может посоветоваться с отцом.

А Сергей улыбался, как ни в чем не бывало.

Да, он был очень худым, но Маше показалось, что плечи у него стали шире и взгляд совсем другой. Не такой, как прежде, слегка рассеянный, а скорее жесткий, не очень-то сочетающийся с улыбкой.

Документы остальных заключенных пока не были готовы, мать и сестра торопили Сергея на выход. В самом деле, зачем лишние минуты оставаться в том учреждении, куда лучше не соваться по доброй воле.

Сергей протянул руку, и товарищи по тюрьме ответили ему кто рукопожатием, а кто-то по-особому коснулся запястья. Возможно, это был некий знак, понятный только узкому кругу.

— Пока, Серега, — негромко сказал один из них, высокий молодой мужчина с холодными зелеными глазами, шрамом на переносице и заросшим щетиной подбородком. — Может, еще когда пересечемся. Но только уже не здесь.

— Обязательно пересечемся, — пообещал тот.

Миновав последнюю проверку, Скворцовы оказались на улице. Отошли от тюрьмы подальше, потом остановились возле полуразрушенного панельного дома. Здесь уже можно говорить, не оглядываясь и не понижая голос, вокруг ни души. Действительно безлюдным и мрачным был этот Околотюремный сектор. Даже серые тучи на небе здесь казались особенно густыми, гуще, чем в других районах. Это, разумеется, была иллюзия. А вот Сергей смотрел на небо с явным удовольствием. Ему наверняка оно представлялось светлым и высоким, в отличие от потолка камеры.

— Ну, как вы живете? Как вообще все вокруг? Лучше, хуже?

Мать пожала плечами.

— Немного получше, — вмешалась Маша, которой очень хотелось порадовать брата. — Дома все в порядке. Уголь для печки сейчас доставать не трудно, мы можем хоть каждый день готовить на кухне. Всякие вкусности получаются. Мама с утра пирожки приготовила. Воду пускают почти каждый день. Помнишь, раньше приходилось договариваться с соседями, чтобы набрать побольше воды. А теперь напор нормальный.

— Прогресс налицо.
— Что?.. А я работаю на фабрике пластиковой продукции. Не слишком тяжело. Сутки через сутки. Так даже удобнее. После смены полдня, понятно, спишь… Зато потом полдня делаешь, что захочешь. А иногда и спать не хочется. Вот сегодня, например…