Бывшая истинная генерала драконов Наталия Журавликова

– Возьмите свою истинную за руку. Крепко переплетите пальцы. В последний раз.

Голос жреца был безжизненным и отстраненным.

– А это обязательно? – тон Гриона не предвещал ничего хорошего, в нем слышалось отвращение. Он словно мне пощечину отвесил.

– Я бы тоже не хотела касаться… этого дракона, – поддержала я. Видеть его больше не могу, дышать одним воздухом с ним не желаю, не то что за руку брать!

– Если вы хотите стереть метку истинности и расторгнуть помолвку, этого не избежать, – служитель был неумолим.

Мы стояли в храме, в котором через месяц должно было состояться наше венчание. Сегодня здесь не было гостей, кроме охраны со стороны жениха и невесты. Уже почти бывших.

Мрачные воины следили, чтобы не было покушения ни на меня, ни на Гриона Карца.

Наш брак, полностью договорной и политический, должен был скрепить две державы, ознаменовать перемирие двух королевств.

Но условия нашего мира были дерзко нарушены.

И виноват в этом тот, кто стоит сейчас рядом и не хочет подать мне руки.

Мерзавец Грион Карц, младший сын правителя соседнего королевства. Капитан драконьей гвардии.

Убийца моего дяди. Кроварный и хладнокровный.

Разумеется, когда об этом стало известно, ни о каком перемирии не могло быть и речи, и о договорном браке тоже.

Однако просто так расторгнуть помолвку с драконом нельзя, нужно стереть метку истинности, которая связала нас против воли.

Мы с Грионом виделись всего трижды.

Первый раз на официальном балу со знакомством, где у нас появились эти проклятые метки, второй – на нашей помолвке. И в третий сейчас, на ее расторжении.

На свое счастье, я еще не успела его полюбить. Но первая встреча была такой волнующей, многообещающей. Она заставила мое сердце трепетать и ожидать продолжения.

Его мужественный образ уже был запечатлен в моем сердце. Гордая посадка головы, величественный разворот широких плеч. Черные вьющиеся волосы, всегда чуть растрепанные, но эта небрежность его только красила, придавая еще больше привлекательности. Пронзительный взгляд, который, кажется вот-вот коснется твоей души. Четкие, ровные черты лица, красивая, чуть надменная линия рта… И драконья грация в походке и движениях.

Я думала, мы честны друг с другом и у нас могут сложиться прекрасные супружеские отношения, пусть мы пока и почти не знакомы…

– Осознаете ли вы, Грион Карц, что истинность дается дракону лишь один раз, и больше вы не сможете ее обрести ни в ком?

– Да, – ответил предатель.

– А вы, Лейла Мелени, отдаете себе отчет в том, что у вас останется всего один шанс на удачное замужество, и воспользоваться им вы должны, прежде чем вам исполнится двадцать один?

– Да, – звонко сказала я, подавая левую руку своему врагу.

Его пальцы – пламя, мои – лед. Кажется, сейчас раздастся шипение. Но ничего не слышно, только лишь мое сердце словно сводит судорогой.

Моя вооруженная свита напряженно следит за ритуалом, как и охрана Гриона. Одно подозрительное движение, и полетят стрелы и пики.

Я была уверена, что испытаю отвращение, когда наши пальцы соприкоснутся.

Но его огонь и мой холод смешиваются и дают тепло. Оно поднимается до самого сердца и дарит неожиданное умиротворение, расслабляя напряженные до предела, почти каменные, мышцы.

Я ощущала это преступное сейчас спокойствие и злилась на себя. Так не должно быть, он предатель! Жестокий, вероломный, такой ни перед чем не остановится. Он мечтает, как и его отец-тиран, спалить дотла наши владения!

Монотонный голос жреца читал заклинание.

Остро отточенный клинок легко коснулся наших сцепленных рук, оставляя тонкие, но глубокие порезы, проходящие как раз по центру меток на запястьях.

Я невольно вскрикнула, а Грион чуть вздрогнул, потому что это было болезненно.

Жрец говорил все громче, так, что у меня закладывало уши. Его голос гремел, отражаясь от купола храма.

А наши метки вдруг начали словно стекаться к ранам. Еще мгновение, и все увидели как из порезов и у меня и у Гриона выходят лепестки двухцветного пламени, голубое смешано с алым.

Все тело пронзила резкая боль, то же самое наверняка испытывал и мой враг, потому что он внезапно сжал мои пальцы, словно спасаясь от невыносимых страданий.

Цвета разделились. От моего запястья теперь отходил голубой огонь, от Гриона – алый.

– Истинная связь разрушена! – торжественно объявил жрец.

За нашими спинами послышался общий вздох изумления. Зрелище было устрашающим и очень редким. Такие ритуалы проводятся в исключительных случаях и не в каждом столетии.

Мы расцепили руки. Раны на запястьях моментально затянулись, кожа стала гладкой, ни шрама, ни следа брачной метки. Только лишь сердце мое все еще кровоточило.

– Лучше нам больше не попадаться друг другу на глаза, – сказал Грион, глядя на меня с бешенством.

– Смерть предпочтительнее вашего общества, мезир Карц.

– И если вы встретитесь на моем пути, я вам ее дарую! – пообещал Грион.

– Не факт, что успеете первым! – прошипела я.

Мне хотелось убить его… и плакать навзрыд, бросившись ему на грудь.

И даже не знаю, какое из желаний было сильнее.

Одно я четко понимала: никогда, ни при каких обстоятельствах мы не должны увидеться с бывшим женихом вновь.

Пять лет спустя

– Это твой шанс на счастье, – убеждала меня мама.

– Последний шанс! – ехидно добавляла кузина Талана под одобрительным взглядом собственной родительницы.

Я фыркнула. Счастье!

Мое сердце умерло и похоронено пять лет назад. И надежда на счастье стала ему надгробием.

В поместье Мелени собрался семейный совет, на котором присутствовали мои родители, а также тетушка Оллин, вдова генерала Мелени, вероломно убитого… нет, не хочу об этом вспоминать, слишком ужасно.

Кузина Талана, соответственно, дочь этой несчастной супружеской четы.

– Лейла! – строго сказал отец. – Я удивлен твоей несговорчивостью! Ты получила приглашение на отбор невест для одного из лучших женихов королевства! И это при том, что через три месяца тебе исполнится двадцать один год!

– И все, сестричка, песок времени в твоих часах иссякнет, – снова встряла Талана.

Удостоверившись, что никто в данный момент на меня не смотрит, я показала ей язык.

Кузина прищурилась и продемонстрировала кулак.

Нет, у нас не было игривых сестринских отношений, как могло бы показаться. Мы с ней друг друга терпеть не могли. И причина этой нелюбви была проста: нас заставляли дружить, просто навязывая это общение и на всякий случай ставя в пример одну другой, чтобы подчеркнуть, насколько мы то ли лучше, то ли наоборот, хуже друг друга.

При том, что у нас совершенно разные характеры, интересы, условия воспитания и даже возраст.

А в последние пять лет Талана и вовсе – несчастная, потерявшая отца девочка. Я же – та, жених которой лишил ее любимого родителя. Что жених бывший, уже не так важно.

И да, по официальной версии убийца не установлен. Разумеется, по политическим причинам, чтобы все-таки сделать возможным перемирие.

Но в нашей семье все знали, что виноват Грион Карц, закопай его черную душу гракханы!

Война, что разгорелась после убийства дяди-генерала, завершилась спустя год. Главы королевств подписали соглашение о мире, поняв, что только зря теряют силы, население и ресурсы, но никто так и не одерживает верх.

Но отголоски всего этого ужаса преследовали меня во снах почти каждую ночь.

Тем не менее, Талли была пострадавшей, которой дозволялось слишком многое. Всё. Уж по отношению ко мне точно. Хотя я не по своей воле заключала помолвку с вероломным драконом.

– Понимаю, почему ты отказываешься, Лейла, – вдруг выдала Талана, тряхнув сияющими, черными как смоль локонами, – знаешь, что победить тебе не удастся.

– Талли! – укоризненно покачала головой тетушка Олли. – Ли еще вполне привлекательная девочка. Несмотря на то, что почти вышла из возраста брачной свежести.

Вот так, еще и старухой обозвали. Но доброжелательно, по-родственному.

– Начнем с того, что Лейле пока все еще двадцать! – вступилась за меня мама. – И шансов покорить сердце маркиза у нее может и побольше, чем у остальных!

– Всё, – отец поднялся и стукнул кулаком по столу, – ничего не хочу слышать больше. Дом Мелени все еще в шатком состоянии после войны. А отец жениха, герцог Ханли, наоборот, с тех пор многократно увеличил свое влияние. И для того, чтобы стать еще мощнее, ему нужна королевская кровь! Которая течет в твоих жилах, Лейла!

Возразить на слова отца было нечего. Моя мама – родная сестра короля Рупера Третьего, так что я и впрямь самых благородных кровей.

Нельзя сказать, что со времени тех трагических событий, которые повлекли за собой столько жертв, я не получала предложений выйти замуж. Но мне удавалось упросить родителей дать мне еще время восстановиться.

Да и, как оказалось, отец ждал выгодную партию. Такую, как сын герцога Ханли. И теперь я не могу отказать своему родителю. За время войны он чуть ли не разорился, несколько наших имений были разрушены почти полностью. Часть из них пришлось продать, чтобы восстановить другие. До былого величия дому Мелени очень далеко.

– Ты едешь на этот отбор, Ли. И победишь в нем, ради семьи.

Отец смотрел на меня решительно и не собирался на этот раз принимать отказ.

– Я дал тебе достаточно времени, дочка. Прошлое пора отпустить. У тебя три дня на сборы.

1.2

Если в разорившемся, но благородном, семействе имеется дочь на выданье, там всегда будет шкаф с нарядами, дорогими и очень изысканными. Даже если для их пошива по специальным лекалам потребуется заложить еще одно имение.