МУЖЧИНА

Я вхожу в следственную бригаду по делу об убийстве Вячеслава Лавриненко. Вы являетесь подозреваемым по делу… пока. В отношении вас проводится проверка. Я сейчас опрошу вас.

ИВАН

Мне наручники сильно застегнули. Давят ужасно.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Потерпите. У меня нет ключа.

ИВАН

Невозможно терпеть это. Руки синие. Скажите, чтобы ослабили.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Я сейчас опрошу вас и отпущу. Это будет быстро.

ИВАН

Как это опросите? Допросите? Мне адвокат тогда нужен.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Конечно, нужен… потом. Вы мне просто подтвердите, что уже заявляли следствию, и на сегодня закончим. И дальше будете связываться с адвокатом, предпринимать все положенные законом действия.

ИВАН

Хорошо.

Следователь достал другой лист из портфеля и зачитал Ивану то, что он до этого уже объяснял операм. Иван подтвердил, что всё так именно и было.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Инициатором встречи с убитым были вы?

ИВАН

Ну да. Позвонил ему, договорились пива выпить.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Жена убитого заявляет, что вы не поддерживали с ним отношений, по крайней мере последнее время. Так зачем попросили о встрече?

ИВАН

Не виделись давно… Соскучился… И насчёт работы с ним поговорить хотел. У него ж фирма была охранная. Вы уже знаете об этом? Хотел попросить, чтобы трудоустроил меня туда…охранником. А насчёт того, что не общались, то да… виделись редко. Мы раньше дружили, а потом он занят был всегда по работе… Должности занимал серьёзные…

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Да… занимал… пока не грохнули. Ладно, подойдите к столу. (Иван поднялся и с гримасой боли стал над столом. Следователь подсунул ему заполненный лист и ручку.) Прочитайте, и на каждой странице – «с моих слов записано верно, мною прочитано» и подпись.

Иван пробежал глазами текст и подписал на каждой странице.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

На стул вернитесь. (Иван снова сел.) Я вас пока помещу в изолятор временного содержания до суда. Сейчас сделают вам дактилоскопию, потом отвезут туда.

ИВАН

Так вы сказали, что опросите меня и отпустите.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Ну вот и отпускаю.

ИВАН

Ну а что, нельзя под домашний арест хоть? Я же не виноват ни в чём! Нет никаких улик против меня…

СЛЕДОВАТЕЛЬ

(Усмехнулся.) Ну да! Под домашний арест! Нельзя. Вы так скроетесь от следствия. Потом ищи вас. А улики найдём. Работаем над этим.

В кабинет вошёл избивавший Ивана опер.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

(Сунул бумаги в портфель и встал.) Всё. Мы закончили. Отпечатки снимите ему и вызывайте машину. Или сами его на ИВС отвезите.

Они вместе вышли из кабинета, и вскоре опер вернулся в сопровождении молодой девушки в полицейской форме. Девушка держала в руках плоскую подушечку, пропитанную типографской краской, валик с деревянной ручкой и бумажные листы, распечатанные в виде таблиц. Они посадили Ивана за стол, прокатали ему по очереди все пальцы валиком и круговыми движениями отпечатали их в клетках таблиц. Затем прокатали все ладони и сделали отпечатки рук, с силой надавливая сверху на кисти.

Ивана снова перевели из кабинета в камеру. Там он ходил из угла в угол до самого вечера. На ИВС его привезли затемно. Его приняли явно подвыпившие охранники. Они сняли с него ремень, заставили вытащить из туфель шнурки, а затем и вовсе оторвали подошвы. Иван протестовал, на что охранники заявили, что не положено помещать его в камеру с обувью, в которой имеются супинаторы. Они ловко вырвали ему из-под подошв узкие металлические рёбра жёсткости, приказали сложить руки за спину и повели в камеру.

Ивану было непривычно идти с оторванными подошвами. Туфли стали мягкими, как тапочки. Это были его последние башмаки. У него ещё некоторое время назад была дилемма – купить кроссовки или туфли. Ивану показалось, что ходить в красивых туфлях будет солиднее, и он потратил последние деньги на туфли фирмы «Ллойд». Они были надёжные и вечные, как немецкая винтовка. И вот сейчас Иван жалел об этом: «Почему не взял я кроссовки? – думал он. – Их бы точно не порвали, там нет никаких супинаторов… Эх, – думал он, – вот она, расплата за моё пижонство».