Как только закончился разогрев, тренер выстроил нас в линию и начал разминку. Сначала мы бегали, затем выполняли упражнения в движении. Тяжело, если ты не подготовлен, но утренние тренировки спасли меня от забивания мышц. Я относительно справлялся и чувствовал себя частью команды ровно до того момента, как мы взяли в руки мячи. Сначала мы отрабатывали ведение: одной рукой, другой, с передачей паса. Получалось неплохо, но стоило оторвать взгляд от мяча – и я терял его. Сделалось хуже, когда к ведению добавилась отработка финтов. Я путался в ногах, мяч выскальзывал, я не успевал его ловить, и тем самым замедлял парней, идущих за мной. Чувствовал, как меня буравят взглядами, даже слышал издевательские комментарии, но продолжал делать то, что мог.

Вскоре перешли к отработке бросков. Несколько раз я забил из-под кольца, пару раз попал со штрафной, но с трёхочковой мяч ни разу не долетел. На фоне остальных я выглядел жалко. Дальше начались парные и групповые упражнения, в которых я окончательно перестал понимать, что происходит. Сначала мы передавали пасы по кругу, и всё бы ничего, но после передачи вправо нужно было бежать и меняться местами с игроком напротив. Я понял не сразу, в результате чего меня обматерили. Всё происходило слишком быстро: переводы, проходы, пасы, броски. Парни знали эти упражнения, как свои пять пальцев, я же был совершено дезориентирован. Силы и уверенность покидали с каждой секундой. Я представлял, что тренировки похожи на нечто подобное, и всё-таки недооценил степень нагрузки.

– Уэст, если тебе хреново, сходи в туалет! – крикнул тренер, но я его проигнорировал. Не хватало ещё демонстрировать собственную слабость. Тот час, что мы провели, выполняя упражнения, показался вечностью. Я будто прожил сто одну жизнь и как-то нездорово выдохнул, когда мистер Кларк разрешил передохнуть. Меня трясло, я опустился на скамейку и жадно хлебнул воды. Чёлка липла ко лбу и лезла в глаза. Я не знал, что с ней сделать. Усталость пригвоздила к лавочке, но худшее было впереди. Настал черёд проявить себя на практике. Мы начали делиться на команды.

Я надеялся, что мы просто выстроимся в линию и рассчитаемся, но всё оказалось не так просто, и деление шло по принципу «забей со штрафной». Я не попадал дольше всех и пошёл в последнюю команду методом исключения. Все устали наблюдать за моими тщетными попытками, а товарищи по команде и вовсе сделали вид, что меня не существует. Радовало одно – я не был в команде с Расселом.

Всего образовалось шесть команд по пять человек в каждой. На игру отводилось по десять минут, проигравшие всегда садились на скамью, победили играли снова. Мы вышли четвёртыми, и я настраивал себя на то, что сумею играть прилично, однако тело так устало, что я едва плёлся по площадке. Понятия не имею, откуда у парней взялось второе дыхание, потому что они носились так, будто и не пахали, как проклятые, часом ранее. Я не знал, куда себя деть, поэтому побежал к нашему кольцу. Борьба происходила на половине противника, но я ждал, как кретин, в полном одиночестве. Когда же противники начали атаковать я приготовился совершить подбор, однако он не понадобился, потому что нам забили.

– Придурок, ты чё встал? – бросил мне один из членов команды. – Вытяни руки и накрой его, или ждёшь, что мяч свалится на твою безмозглую башку?

Приятного мало. Я хмыкнул и приготовился, только вот к чему? Мы нападали. Передо мной возник двухметровый пацан. Его тень чуть было не сожрала меня, я вовремя отшатнулся и тут увидел, что мяч летит прямо ко мне. Я поймаю его! Если нет, то стану самым ненавидимым игроком на площадке. Я выставил руки, напрягся и… поймал. Да, чёрт возьми! Поймал, только что мне с этим делать? На секунду я замешкался, затем развернулся и был готов начать ведение, как вдруг громила поблизости ударил по мячу, и тот просто вылетел из моих неопытных рук. Твою ж мать… На моё отчаяние уже никто не обращал внимание, потому что соперники атаковали. Нам забили снова. Я понял, что бесполезен под нашим кольцом и решил изменить тактику: побежал под кольцо противника. Однако на что рассчитывал? Я ведь забиваю ещё хуже, впрочем, мне не давали шанса и дотронуться до мяча. Широкие спины вытеснили назад. Я боялся приблизиться: парни буквально давили.