– Так-то, блин, интересная книжка, – ответил Мика, не отрывая глаз от страниц. – Надо будет тоже себе такую купить.

Я взглянул на корешок, на котором значилось «Принципы Макроэкономики», и усмехнулся.

– Мы вообще-то проходили эту ерунду еще на первом курсе. Ты что, забыл?

– Да? – удивился Мика. – А я реально не помню. Наверное, плевать тогда было на учебники. Все-таки первый курс. Свобода, тусовки, девочки…

– И чудом сданная сессия, – добавил я.

– Ага, – протянул Мика и снова углубился в чтение. Судя по всему, минут пять или десять он еще точно не вспомнит про мое существование, поэтому можно спокойно помыться.

Я накинул полотенце на плечо, взял косметичку и пошел в ванную. Перед раковиной разложил все необходимые принадлежности: бритву, гель, зубную щетку, – разделся и хотел было ступить под горячий душ, но тут меня резанула одна мыслишка. А каким, спрашивается, образом я проснулся в своей кровати? И почему все мои мыльно-рыльные оказались в косметичке, если, вернувшись вчера из ванной, я их даже не тронул? Интересный вопрос… Получается, либо кто-то помог мне, ведь я точно вырубился на полу, либо я сам спросонья заполз на кровать и благополучно об этом забыл. Ага, ага. И кто же мне все-таки помог? Неужели сосед?

Я представил себе этого глиста, который, надувшись и покраснев от натуги, пытается поднять меня аж на сорок сантиметров от пола, и мигом отбросил эту идею. Нет, просто невозможно. Он никогда в жизни не сможет меня сдвинуть. Во-первых, у него не хватит силенок (на учебники-то никто пока не посягал), а во-вторых, – сочувствия к людям. Нет, это был точно не он. Тогда кто?

Несколько минут, застыв в неглиже у раковины, я перебирал всевозможные варианты. Самые безумные из них касались Мики, Ила и Крота, мол, они пронюхали, что я попал в беду, и кинулись меня спасать (фантазия – второе счастье), ну а первенство по идиотизму досталось версии с Японцем. Вот он пришел, такой красивенький, аккуратненький, в пиджачке, в джинсиках, героически водрузил меня на мое ложе (как спящую красавицу), прибрался тут быстренько, забрал свою визитку и смылся, не замеченный ни охраной, ни курящими круглыми сутками студентами. Супер-мысль, ничего не скажешь. Где там премию Шнобеля выдают?

Впрочем, ладно. Как несложно догадаться, я понятия не имел, каким образом очутился в собственной постели. То ли действительно ничего не запомнил и перелез сам, то ли от доброты душевной меня закинула чья-то доблестная рука извне. Кто знает? Может, мне вообще приснились все эти Японцы и чужие лица, а на самом деле ничего и не было. Жизнь ведь странная штука, и чудес в ней хватает, уж поверьте. С каждым днем она удивляет меня все больше и больше…

Наконец согнав грязь и цветущую рожь с не очень-то цветущих щек, я снова вернулся в комнату. Мика, как ни странно, все еще теребил учебник и даже пролистал на нем несколько страниц. К знаниям стремился парень, в чем его винить?

– Ты в порядке, изба-читальня? – обратился я к нему. – Мне минуту, и я готов.

– Да-да, – пробормотал он. – Собирайся пока, тогда и пойдем.

– Как скажете.

Я натянул трусы, свежую футболку (почти единственную без дырок и пятен от пота), подштанники, джинсы, раскопал старый волосатый свитер (бабушка, мое почтение), надел носки, причесался (рука – лучший гребешок) и на всякий случай надушился (да-а-амы). После всех описанных приготовлений, которые, кстати, заняли меньше минуты (спичка-спичка), собрал рюкзак со сменным бельем и в ожидании сел перед Микой.

– Альберт, только не говори, что ты все.

– Я все.

– Ну, блин, мне еще пару страниц.