Князь Владимир демонстрирует по отношению к странникам непонятную на первый взгляд, высшую степень уважения, не просто приветствуя калик, но делая это спешившись.
Вспоминается, как Сигизмунд Герберштейн, дипломат Священной Римской Империи, в своих «Записках о Московии» хвастался, как ему удалось провести своего русского коллегу и хитростью добиться, чтобы московит, при встрече, первым сошёл с коня. И хотя те события произошли намного позже нашей истории, в XVI веке, однако, как известно, стереотипы поведения обладают высокой устойчивостью.
Почему же правитель Руси так поступил, не побоявшись «уронить» своё достоинство, при встрече, казалось бы, с обычными паломниками?
Потому, что это были не обычные странники. Описание их дорогой одежды, имен с отчествами некоторых из них в приветственном слове князя Владимира, а также упоминание певцом былины, что «раньше все они (калики) были сорок один богатырь, воевали, а потом пошли покаяться»10, говорит о том, что эти витязи в свое время были «княжими мужами» и принадлежали к княжеской дружине – опоре и надежде русских князей. А статус воина-дружинника на Руси был очень высок.
«Повесть временных лет», описывая ставшими легендарными пиры Владимира Красное Солнышко, один из которых, в честь крупной победы над печенегами, длился аж восемь дней, упоминает дружинный ропот на одном из таких мероприятий. «Силовики» правителя оказались недовольными деревянными ложками, захотев вместо них серебряные.
Услышав это, Владимир повелел сковать для дружины серебряные ложки, сказав так: «Серебром и золотом не найду себе дружины, а с дружиною добуду и серебро и золото, как дед мой и отец мой доискались с дружиною золота и серебра»11.
Академик С. Ф. Платонов объяснял причину такого рода отношений между князем и обособленной военной корпорацией – дружиной – следующим образом: «Такой взгляд на дружину, как на нечто неподкупное, стоящее к князю в отношениях нравственного порядка, проходит через всю летопись. Дружина в древней Руси пользовалась большим влиянием на дела; она требовала, чтобы князь без неё ничего не предпринимал, и когда один молодой киевский князь решил поход, не посоветовавшись с ней, она отказала ему в помощи, а без неё не пошли с ним и союзники князя. Солидарность князя с дружиною вытекала из самых реальных жизненных условий, хотя и не определялась никаким законом. Дружина скрывалась за княжеским авторитетом, но она поддерживала его; князь с большой дружиной был силен, с малой – слаб»12.
Вернёмся к нашей былине. Князь Владимир (а надо сказать, что в тот момент, когда он повстречал калик, он ехал на охоту) позвал странников к себе домой «хлеба-соли исть, да мёда с пивом пить». И это тоже знак высокого внимания и уважения: пригласить к себе домой в своё отсутствие. Так можно сделать, если хорошо знаешь людей и не ожидаешь от них неприятностей.
Но беда пришла откуда не ждали: угощавшая странников княгиня Апраксия ночью постаралась искусить одного из паломников, Михайло Михайловича.
Получив категорический отказ, разгневавшись, соблазнительница воспользовалась богатырским сном калики и зашила в его котомку княжескую «братынечку серебряну». Из этой небольшой братины князь пил со своими близкими друзьями.
Само название такой посуды, предназначавшейся для питья хмельных напитков «вкруговую», передавая ёмкость друг другу, говорит о традиции поддерживать силу единства того или иного общества, демонстрировать равенство и взаимное уважение его участников.