Среди близких не было истовых приверженцев какой-либо веры. За исключением, пожалуй, деда – Александра Алексеевича. Дедушка отличался строгостью веры, почти как старообрядец.

В те времена почти все считались атеистами, как и мои родители. То есть они не ходили в церковь, но тайком пекли и святили куличи, не постились, да и не было особой нужды, так как не всегда можно было достать скоромного – мяса любого вида. Большие церковные праздники, конечно, знали и помнили.

Меня крестили, но тайно, дома, приходящим священником. В церковь водили меня главным образом соседки. На первом этаже нашего дома жила Маша (Красильникова) – бывшая монашенка. Вот эта Маша чаще других и водила меня в церковь.

Хождение в церковь в те времена обозначало путешествие на окраину города на одно из кладбищ. Все потому, что в Вологде все церкви были закрыты, и только на кладбищах еще действовали храмы. Поэтому ближняя от нас церковь была на Горбачевском кладбище. Вот туда, в Лазаревскую церковь, меня и водила монашенка Маша.

Однажды, когда я вернулся из церкви, мама меня спросила, что интересного я увидел и узнал. Говорят, я ответил, что видел бога, и он вертелся на одной ножке! Изумлению окружающих не было предела. Я как мог объяснил смысл своего заявления, но так и оставалось непонятным, кого же я посчитал за бога.

На следующий раз, когда Маша привела меня в церковь, она попросила показать того бога, которого я увидел неделю назад. Я показал на… вентилятор, который неторопливо вращался под действием теплого воздуха, выходящего из церкви.

Все стало ясно. Я видел «Бога, вращающегося на одной ножке», потому что вентиляторов я до сих пор не видывал – у нас их нигде пока не встречалось. А этот единственный оказался сломанным. Так стало понятно, что только прогресс и наука иногда разрушают наши религиозные заблуждения. Но иногда они вводят в заблуждение, если знания неполноценны.

Это было в раннем детстве, когда я уже выполнял разные поручения – то надо сходить к кому-либо из соседей и что-нибудь принести или отнести, то передать просьбу или сделать что-либо такого же рода, не требующее строгого следования определенной последовательности действий. С шести-семи лет нам приходилось выполнять множество подобных поручений. Это «вода, дрова, помои», разного рода покупки продуктов, иногда с длительным стоянием в очередях. Короче, подобных дел всегда много, а как ты справишься с ними, зависело от твоей смекалки, ловкости и даже изворотливости.

И вот однажды мама поручила мне сразу два дела, тем более что дома, в которые надо зайти, располагались поблизости друг от друга. Первым делом, надо отнести соленую треску моей бабушке – Марии Ильиничне, а потом зайти к Эрне Колпаковой – жене папиного сослуживца – и взять у нее березовых углей (для самовара).

Я рассудил так. Если иду в те края, то, пожалуй, заодно обменяю книги в библиотеке. Она находилась почти на пути моего следования. Это меня и сгубило.

Книги я обменял и оказался не у начального этапа моего поручения, а у конечного. А какая разница! Я быстро отдал треску вполне обеспеченной и безбедно живущей Эрне, а к бабушке заявился за углями.

Нельзя сказать, что бабушка бедствовала, но то, что вся их семья: бабушка, ее дочь Галина и двое внучек – жила на одну зарплату Галины – электрика вагонного цеха – говорило само за себя. Да и эту треску мама передавала, чтобы помочь им хоть чем-то.

Когда я принес угли и передал привет от бабули, мама меня встретила таким выразительным молчанием, что я наконец понял, что совершил тяжкий проступок. Мама долго молчала, а потом спросила: «Ты хоть понимаешь, что ты наделал? Эх ты, помощничек!»