…не лучший способ скрывать вещи, как они есть сейчас, но ждать вещей грядущих.
…ибо видимые вещи Временны; но вещи невидимые Вечны.
…ибо какие еще вещи на земле более достойны языка и уст людей как не Божьи вещи на небесах? Я только хочу привести вещи в порядок.
Вещи глубокие, вещи скрытые, и да пребудут они в тайне.
…так что зачем ему… заполнять свой разум пустыми вещами?[145]
В этих примерах «вещи» обладают тремя разными, хотя и частично пересекающимися значениями. Первое целиком общее: «вещи» употребляются для обозначения незначительного: «Христиан и Верный говорили ему обо всех вещах, которые приключились с ними на пути»[146], «Я только привожу вещи в порядок». Слово указывает на world [мир] (еще одно очень частотное существительное в «Путешествии Пилигрима») и отбрасывает его как нечто незначительное. Затем идет еще одна группа выражений – «низкие вещи», «пустые вещи» – которая добавляет второй семантический слой, выражая этическое презрение к этим незначительным вещам в миру. И, наконец, после незначительности и аморальности наступает черед третьего воплощения: вещи становятся знаками – «вещи в притчах», «открывать темные вещи грешникам» или те «замечательные вещи», которые Истолкователь – превосходное имя – объяснит Христиану во время остановки в пути.
Вещи, легко превращающиеся в знаки, потому что по сути своей они никогда и не были вещами
Конец ознакомительного фрагмента.