«Ну так пусть бы этот тот, который поедет за лекарством и звонил бы в аптеку!» – негодовала я про себя – «мне ставят задачу, я пытаюсь ее выполнить, но не завершив предыдущую мне ставят новую задачу, и потом еще и еще, и все, при этом, не доводятся до конца. Я так не привыкла…

Но я проглотила и опять промолчала.

– Наталья, нужно, чтобы ты составила таблицу и внесла туда все данные по квитанциям с именами тех, кто проживал у меня в комнатах за ноябрь, декабрь и февраль прошлого года.

«Ну пипец!!! Я бы это сделала, если бы обнаружила хоть одну нужную нам квитанцию!»

– Ирина Соломоновна, так мы ведь еще ничего не нашли – начала сопротивляться я.

– Оставь, найдется сегодня или завтра. Бумагу неси, скажу, как разлиновать.

Я отправилась за бумагой уже к известному мне месту и принесла на всякий случай пару листов.

Я не помню окончание своего первого рабочего дня у Ирины Соломоновны. Вероятно, мозг мой был переполнен информацией и просто образовал в этом месте черную дыру…

Наступил второй день моего испытательного срока, и я по вчерашней же схеме уже стояла у парадной Ирины.

– Доброе, Ирина Соломоновна! Как самочувствие? – поприветствовала я ее.

– Ночью плохо спала – ответила она.

– А чего так?

– Ваня звонил вечером, сегодня нужно срочно заполнить таблицу. Это для суда. Там задолженность большая по коммунальным платежам. И если мы докажем, сколько проживало – половину снимут.

– Ну давайте пробовать сегодня заполнить тогда – сказала я.

Я переоделась и пошла на кухню готовить завтрак Ирине…

Конечно же испытательный срок я прошла и вышла к Ирине Соломоновне на месяц компаньонкой-сиделкой.

На «месяц» – ключевое слово! Запомните его!

Зарплату Ирина Соломоновна предложила мне выплачивать по итогу недели, оперируя это тем, что вдруг с ней что-нибудь случится, а я останусь неоплаченная. Я согласилась.

Это был еще тот месяц, скажу я вам.

На какой-то момент мне показалось, что я не выдержу, сдамся, но, заползая в очередной раз под одеяло поздно ночью я говорила себе – «и это пройдет». Человек, такое существо, которое привыкает ко всему. Главное, приспособиться.

Вот и я, не то, чтобы привыкла, приспособилась.

Приспособилась одевать и переодевать ее, водить в туалет, варить, кормить, ставить в стирку опысанное нижнее белье, спонтанно переключаться с задачи на задачу, выгуливать, возить в поликлинику, в магазины, сопровождать на встречи и мероприятия, ездить с ней в такси, на автобусах, трамваях, даже за город на электричках я научилась с ней ездить, таща при этом в одной руке ее вечно набитую всякой всячиной сумку, палку и свою дамскую сумочку, а на другой – Ирину Соломоновну…

Я даже сейчас пребываю в полной уверенности в том, что теперь я смогла бы работать секретарем у любого президента.

В двадцатых числах февраля Ирина должна была лечь на плановые процедуры в институт мозга имени Бехтеревой, и мы начали с ней усиленную подготовку к этому. Нужно было приготовить вещи и сдать кучу анализов.

Записавшись к терапевту, мы получили направления на стандартный список анализов при госпитализации.

Ирина Соломоновна, как обычно, или забыла, или умолчала о факте существования совершенно иного списка, который ей выдали в институте еще до моего у нее появления. И, двадцать первого февраля, прибыв как ни странно, ко времени в приемный покой, обнаружилось, что не хватает еще двух анализов и нас естественно развернули обратно.

– Ну как же так, Ирина Соломоновна? – проныла я – ну почему вы мне про эту бумажку не сказали ничего?

– Ну мать, я забыла – виновато протянула Ирина.

И мы поперлись с нею восвояси со всем скарбом, уговорив девушку, которая принимала документы, разрешить нам приехать следующим днем гораздо позднее положенного времени, чтобы успеть с утра пройти не пройденные анализы. Девушка не охотно, но согласилась.