А все остальные должны были по хозяйству: варить, стирать, стряпать, убираться. Летом – огород. И не только грядки выполоны чтобы от травы были, но и все проходы между ними и в ограде чтобы ни травинки, ни пердинки.

Приветствовалось только то, что я умела шить, и свекровь быстро обратила это мое умение в свою пользу.

Я не вспомню сейчас, сколько всего было сшито для нее, но очень много.

Она работала в школе завучем и любила выстебнуться, не жалея на это средств. А тут еще только ткань купи и тебе сошьют вещь, которой ни у кого нет.

– Мне нужно в туалет – сказала Ирина по пути в комнату, и я открыла ей дверь.

– Помощь нужна? – спросила я.

– А как ты думаешь, я с гипсом это сделаю? – и Ирина внимательно посмотрела на меня.

«О, Боги!!! Я об этом как-то и не подумала даже, что и эти процессы тоже нужно будет сопровождать!»

– Ну идемте – сказала я и завела Ирину за дверь клозета.

Я развернула Ирину Соломоновну лицом к стене, попой к унитазу, шагнула к двери, чтобы запереть ее и вернулась обратно. Затем задрала и подвернула вовнутрь тунику в районе талии, сняла леггинсы с трусами и помогла ей опуститься на стульчак.

Зажурчало. И тут меня полоснуло со смеху – во всю силу.

Ирина Соломоновна тоже не смогла удержаться от моего заразительного смеха и засмеялась вместе со мной.

– Ты что? – сквозь смех спросила она меня.

– Ну вам же тоже смешно – еле проговорила я – «картина маслом – не сотрешь» – нас нужно снимать на видео – и у меня уже от смеха выступили слезы.

Журчание прекратилось уже минут как несколько, но смех не давал нам возможности дозавершить процесс с одеванием.

– Встаем? – спросила я, уже чуть успокоившись.

– Ну да, а что еще? – спросила Ирина.

– Ну вдруг еще что-нибудь насмеяли? – хихикнула я.

– Насмею – скажу, еще раз пойдем – ответила Ирина и я помогла ей подняться и надеть штаны.

– Ну мать, ты даешь – идя из туалета в комнату произнесла Ирина.

– Ну а чего, Ирина Соломоновна, плакать что ли? Нужно из каждой ситуации извлекать положительные моменты и тогда жизнь станет веселее.

– Наверное, ты права – ответила Ирина.

Я не обидела ее своим смехом нисколько, наоборот. Ирина Соломоновна поймала кайф от моих раскатистых смеховых истерик и, когда я в очередной раз, стоя на полу в позе рака, начинала хохотать в момент занесенной ею второй ноги, чтобы попасть в трусы, мы не могли поменять позу и смеялись до истерики уже обе.

– Ну мать, сейчас новые трусы придется надевать – говорила под конец Ирина, все еще с занесенной над трусами ногой.

– Ну и оденем, там целый ящик – отвечала я.

Иногда приходилось надевать вторые, еще даже до конца не надев первые.

В тот день в туалет мне пришлось сопроводить ее раза четыре, и я уже спокойно стала относиться к этой процедуре.

– Отложи квитанции, нужно дозвониться до аптеки – сказала Ирина.

– Так не успеем же, давайте с квитанциями закончим.

– Давай я буду решать, что и когда ты будешь делать – ответила мне Ирина.

Меня как будто хлестнули по щеке и я, «одев» маску отстраненности достала свой телефон и начала искать номер аптеки.

– С городского звони – сказала мне Ирина, так дешевле.

– Хорошо – ответила я и тут же подумала:

«А ведь она права. Это я на нее работаю, и она вправе говорить мне исполнить то, что в данный момент для нее является более важным.»

Я оттаяла и набрала аптеку.

– Девушка, у вас синдранол есть в наличии?

– Дозировка – спросили меня на том конце провода.

Назвав нужную дозировку и получив утвердительный ответ я уже приготовилась было стартануть прямо с места, как Ирина Соломоновна сказала, что лекарство есть кому забрать и без меня.