Тётя Клава покачала головой, поджала губы и исправила на клетчатом листочке цифру один на цифру два.

…Я знала! Я чувствовала! Больше всего сейчас, когда я потеряла маму, я хочу ребёнка! Даже если Игорю не разрешат на мне жениться, даже если придётся устроиться на самую позорную и низкооплачиваемую работу, даже несмотря на то, что я осталась совсем одна! Я сразу всё придумала. Экзамены я сдам, через два месяца ещё будет незаметно. Потом устроюсь на работу. Поселюсь в общежитии. А потом как-нибудь…. Вон, Маринка из параллельного класса, вообще после восьмого родила. Скинулись ей на коляску и пелёнок накупили…. У неё, правда, мама была… А у меня уже нет, поэтому я должна действовать!

Я спокойно встала с кушетки, посмотрела Бородке в глаза и чётко произнесла: «Я не буду делать аборт. Это ребёнок не от преступника».

Клетчатый листочек в руке Бородки задрожал мелкой дрожью. Он побледнел. А тётя Клава, напротив, вопреки моим ожиданиям, подбоченилась, откинулась на стул. Её сиськи колыхнулись как холодец, и она сказала: «Видите, товарищ доктор. Теперь, когда она говорит, и вполне связно, теперь и вам на руку подписать очевидный диагноз!»

Бородка долго и виновато смотрел на меня. Он не колебался, решение он уже принял, теперь ему нужно было найти себе оправдание. А это, видимо, как раз получалось плохо. Потом он поднял трубку с бежевого телефона и, не набирая никаких цифр, коротко сказал: «Снегирёву в четвёртую. Аминазин десять. Готовьте операционную в гинекологическом… Что? Нет, местный, конечно… Нет, гинеколог уже здесь… Да какая мне разница?…» В трубке снова вопросительно булькнуло. Доктор ещё раз посмотрел на меня, теперь уже оценивающе, и добавил: «Не нужно. Сама пойдёт.» Бородка подчёркнуто-интеллигентно клацнул об рычажок аппарата, с усталой гадливостью посмотрел на тётю Клаву и с трудом выдавил из себя: «Уходите уж».

Я сказала ей: «Кто тебе разрешил брать мамины духи? Будь ты проклята, мразь». И пошла к двери, которую уже открывал для меня санитар.

__________________________________________________________________

Поначалу у всех немного кружится голова…

– Одно хорошо, – продолжала Королева. – Помнишь при этом и прошлое и будущее!

– У меня память не такая, – сказала Алиса. – Я не могу вспомнить то, что ещё не случилось.

– Значит, у тебя память неважная, – заявила Королева.

Л. Кэролл

__________________________________________________________________

Вообще-то я ничего такого не имела ввиду…

Я взрослая, серьёзная, успешная женщина, я всего добилась сама, честным путём. Да и меня тоже никто не обманывал. Всё произошло ровно так, как мне обещала выцветшая учительница географии, вынужденная проводить никому не нужный классный час, совмещённый с комсомольским собранием, потому что просто на собрание, без её присмотра, после уроков никто бы не остался: «Будешь хорошо учиться, поступишь в институт, получишь хорошую специальность и будешь приносить пользу Обществу». Так и вышло.

Если отбросить эмоциональные и политические ярлыки, а оставить только голые факты, так и есть. Из школы я вышла с золотой медалью, поэтому в Баумана меня зачислили без экзаменов. Когда на руках у меня был красный диплом, бесполезный в быту муж-учёный и прекрасная годовалая дочурка, оказалось, что «надо ехать».

Заветное приглашение было оформлено только на умного мужа. Как-то лихо повернулось, что «…надо развестись…» и «…вы приедете позже, когда Польза подрастёт, а я встану на ноги…». Пока он вставал на ноги, заодно оформив с милой американкой «фиктивный» брак, от которого почему-то родилось трое вполне реальных детей, я приносила пользу Обществу, таская из Турции многопудовые баулы.