Один из охранников, кашляя и закрывая лицо тряпьём, с огнетушителем в руках вслепую пробивал пеной путь сквозь пламя.

– Сюда! – слабо прозвучало из «её» забинтованной головы. – Сюда! – к словам добавилось движение – голова качнулась влево от Джейка. Охранник пошёл на голос.

Джейк отдёрнул от «неё» руку и шагнул в сторону. Однако пола под ногами не почувствовал и рухнул вниз, продираясь через прогоревшие доски, которые легко крошились под тяжестью его тела, пропуская дальше, под дно вагона, но при этом сдерживая падение. Он плюхнулся задом на шпалы, между которыми торчала жухлая трава, смягчившая удар, перевернулся и, обдирая локти о щебёнку, быстро выполз из-под поезда. Осмотрелся в поисках Горди и Искры – никого. Решил, что Горди выскользнул из пожара ещё раньше и теперь отсиживается где-то в кустах, или вообще учесал далеко отсюда. А Искра, скорее всего, не стала лезть в заварушку и свалила, как только поезд остановился. Она девка осторожная – хоть и неровно дышит к Джейку, но себя любит больше, на рожон не полезет, если не увидит шансов на успех. А тут – какой успех, если у тебя на глазах поезд превращается в головёшку.

Джейк, пригнувшись, стал пробираться подальше от железной дороги, к лесу, и через лес в сторону дома. Вернее, базы. С ребятами давно и навсегда условились, что в случае таких передряг, когда приходится разбегаться в разные стороны, обязательно собираться после дела там и ждать всех.

Что стало с мутантами – Джейк отгонял этот вопрос подальше, обнадёживая себя мыслью, что у охранников же были огнетушители, они наверняки сбили огонь и всех спасли. И эту девушку, которой он протянул руку и которая так отплатила ему за это – чуть не сдала прямо в лапы охранников. Сколько раз он обжигался на своих благородных порывах, а мир отвечал ему: не делай добра, не получишь зла. Что ж, зато на этот раз он не обжёгся в прямом смысле – огонь словно бы спас его, великодушно выпустив из своих объятий. Если бы прогоревший пол не провалился под ним, громила-охранник сграбастал бы его и церемониться с ним бы не стал. Ведь он не просто воришка, а свидетель каких-то тайных дел.

Джейк уходил всё дальше от таинственного поезда, дрожь унялась, сердце билось ровно – жив остался, молодец. Только вот куртка вся пропахла дымом и перепачкана углём – за это мать его точно убьёт.

– Слышь, Огонёк, твоя подружка разбушевалась не на шутку! Может, чмокнешь её хоть в щёчку, чтобы успокоилась?

– А может, ты наконец найдёшь себе подружку, красавчик?

Искра снова сцепилась со Смогом. Или он с ней. Но её последняя фраза осталась без ответа. Вернее, ответом на неё был грохот – Смог в ярости проломил кастетом пустой ящик, каких много было свалено по углам ангара. Искра знает, чем его задеть и за-ткнуть.

Вопрос «почему я держу в команде двух не выносящих друг друга людей?» Огонёк задавал себе не раз, но так и не ответил на него, а эти двое снова и снова грызлись, как кошка с собакой. К счастью, не выносили они друг друга только в моменты безделья. А в деле они словно выключали всё личное и забывали про разногласия.

Но сейчас момент безделья затянулся. Они тусили в штабе безвылазно третий день – ни одного заказа, словно все заказчики повымирали. Ребята ошалели от скуки и начали уже подначивать друг друга на пустом месте. Один только Шенджи сидел в своём уголке, который он устроил по себе, на восточный манер, и называл его «Сад Размышлений». Там действительно было несколько горшков с живыми растениями – где он их раздобыл, никто не знал, наверное, в древних заброшках, где ещё оставались настоящие вещи из прошлой жизни. Тогда люди жили в домах, ходили на работу и заводили фикусы, котов и детей. Не то что нынче: всё, чего тебе нужно добиться в жизни – стать частью какой-нибудь фракции. Ведь в противном случае тебя ожидает два пути: быть свободным, но одиноким и беззащитным, либо стать рабом всемогущей и вездесущей Скайтек.