Присели на бревна, около палисадника. Митрич внимательно выслушал ребят и сказал, что в клубе коневодства недавно появился новый конь, молодой, прыткий, окрас – черный, как уголь. Злой, как Митрича пёс. Усмирить его пока не могут. Пришлось приглашать даже из областного центра профессионального тренера.

– А зачем им этот конь? – Спросил дрогнувшим голосом Артём. – Зачем его дрессировать, для каких целей?

Митрич подмигнул ребятам. – Конь – это сила. Эту силу надо в нужное русло повернуть.

– Зачем? – поддержал Артёма Вовка. – Зачем? Что, на нём будут кирпичи возить?

– Обижаешь, – улыбнулся Митрич. – Такого красавца надо на скачки выставлять. На него болельщики деньги ставить будут. Лоты выигрывать.

К коню подход нужен, это факт. А вот тренер у него, скажу я вам по секрету, не ахти какой терпеливый. Рудольф Ягодный, имя, поговорите с ним. Пока, ребятишки. – Митрич ушёл к себе, за ворота, к злобному псу.

В полдень в Мостовой задымился асфальт от жары, парило как в бане. Не спасали от лучей солнца и водоёмы. В маленькой речушке вода почти закипала. Взрослые искали прохладу в тени деревьев в парке, в беседках. Зной лета радовал лишь маленьких детей. Они носились по воде, поднимая струи брызг. Жара усиливала восприятие их лета, каникул.

Варька и Тим бесились больше других. В них заложен был моторчик, работающий на солнечных батарейках. Они не вылезали из воды до самого позднего вечера. А однажды, перед заходом солнца, увидели чудо – прекрасные кони плавно неслись по воде. Это напоминало замедленное кино. Они были довольно далеко от них, в устье реки. Кони высоко поднимали сильные ноги, гривы развивались и блестели от капель воды, от света уходящего солнца. Дети залюбовались лошадьми и долго наблюдали за их прекрасным танцем, видели, как они жадно пили воду. А потом пришёл погонщик и погнал коней в стойло.

Варька и Тим пришли домой очень поздно и были наказаны отцом за непослушание. Но зато они придумали себе новую игру – в погонщика и коня. Варя нашла дома длинный жгут и прикрепила его к палке, а Тим изображал коня. Весь перепачкался чёрной ваксой, наркутил на голову шарф с длинной бахромой. Соорудил себе хвост из другой шторки. Он то гоготал как гусь, то ржал по-лошадиному, смешно.

Артистов увидели на улице Артём с Вовой. Тимофей пробежал быстро-быстро мимо них, а Варя ударяла по земле хлыстом и повторяла: „Гон! Гон!“. Удивлению зрителей не было предела…

До офиса дирекции ипподрома от дома Вовки было совсем недалеко. Надо было пройти по шаткому верёвочному мостику, проходящему через речку Даринку. Этот переход был довольно опасным. Река была бурной и дно её каменистым. Её глубина тоже не предвещала ничего хорошего для людей, не умеющих плавать. Но местные жители к мостику привыкли и смело переходили на другой берег, не боясь свалиться вниз.

В конторе был как раз обеденный перерыв. Артём с Вовкой поднялись по деревянным лесенкам на второй этаж, решили подождать у двери директора. Так понадёжней. Но, на их удивление, дверь в приёмную директора была открыта, директор Павел Семёнович Симаков был у себя. Ребята несмело вошли и услышали в кабинете директора разговор.

Мужчина хриплым голосом оживлённо доказывал.

– Лошадь не желает слушаться хозяина и жестокость в её воспитании просто необходима. Человек упрямо повторял, что дрессировка лошадей началась ещё с времён средневековых рыцарей. А они-то и прославились своей жестокостью. Но во многом благодаря этому, все победы были за ними, они не знали поражений.

– Вот почему ты назвал этого коня Амиго, следуя блефу из Средневековья. – Недовольно сказал директор.