На последних фразах он понизил голос, чтобы продавщица, отвешивающая какому-то пенсионеру ломтик «плачущей» колбасы, не услышала.

- Ой, смотрите: пуэр, - даже не заметив их перепалки, продолжила восхищаться Аня. – Всегда хотела попробовать. Говорят, он пахнет грязными носками.

- Буэ, - картинно отреагировал Игорь.

- А вот мой любимый кофе, - девушка даже захлопала в ладоши. – Взять, что ли? После всех этих санкций он совсем пропал с прилавков. Ой, лакричные улитки! Коричная карамель! Хочу-хочу! Кто-нибудь взял с собой деньги? А то я не подумала.

- У меня карта есть, - Олег потянулся к карману.

- Ну, ты еще золотыми слитками начни расплачиваться, - хмыкнул Игорь, тоже запуская руки в свои глубокие карманы в поисках налички. – Столица, блин.

Мужчина оторопел: почувствовал, что что-то делает не так, но не понял, что именно.

- Тут почти нигде нельзя расплатиться картой, - пояснила Аня в ответ на его недоуменный взгляд. – Так что как будешь в следующий раз проходить мимо "Сберкассы", сними наличку.

- Я «Сбером» не пользуюсь, - Олег слегка скривился, как если б у него был с этим банком какой-то давний конфликт.

- А других тут нет, - развела руками Аня. – Но если у тебя «Мир», то никаких проблем. Хоть какая-то польза от этой карты.

- Косяковка… - мужчина сокрушенно покачал головой. Игорь тем временем вопросительно махнул Ане головой. Девушка ткнула пальцем в россыпь коричных конфет в выгоревшей от времени пластиковой корзине. Игорь пошел к кассе.

***

- Мне кажется, или там сюрстрёмминг на полке пылится? – теперь уже и Олег заинтересовался ассортиментом захудалого павильончика.

- Да, похоже, так и есть, - присмотрелась Аня. – А ты что, любитель?

- Да ни в коем случае! – открестился мужчина. – Друг как-то привез в виде сувенира. Плевались всей семьей.

- А я никогда не пробовала, - заметила Аня.

- И не пробуй, - честно предупредил ее Олег. – Поверь мне: это настолько на любителя, что лучше даже не нюхать.

- Верю, - кивнула Аня. – Ой, смотри: «Морские камушки»! Неужели их еще где-то производят? Ты ведь тоже застал «Морские камушки»?

- А то как же, - улыбнулся Олег. – Но я больше ириски любил. «Кис-кис» - помнишь? Я на них четыре пломбы потерял. Мама каждый раз ругалась, на чем свет держится.

- Они тут тоже есть, - Аня ткнула пальцем в угол пыльного прилавка.

- Ну, это уже не те, я думаю, - присмотрелся Олег. – Сейчас уже все не то. Особенно сгущенка. Боже, как я в детстве любил сгущенку!

- Вареную, - тоже мечтательно протянула Аня, вспомнив детство.

- Да, но чтоб непременно мама варила, - уточнил Олег.

- Ага, - согласилась девушка. – Долго-долго, чтоб коричневая была.

- А потом «орешки» ею заправлять, - мечтательно протянул мужчина.

- И вафли, - добавила Аня. – У вас была дома вафельница?

- А то как же, - улыбнулся Олег. – И форма для карамели.

- Блин, я всегда хотела форму для карамели, - простонала Аня. – У моей одноклассницы была, они с мамой каждый год на ее день рождения всему классу леденцы приносили.

- Ну вы и «олды», - хмыкнул Игорь, уже вернувшийся от кассы с газетным кульком, полным конфет, и заставший конец разговора. – Еще позатирайте на тему ливерной колбасы и «Тархуна».

- Ой, тоже мне «next generation», - хмыкнула Аня. – Да ты и сам «made in USSR».

- Совсем чуть-чуть, - гордо вздернув голову, сказал Игорь, подавая девушке кулек.

- «Чуть-чуть» было бы, живи ты все детство в Москве или в Питере, - хмыкнула Аня, не сдаваясь. – А в Косяковке Советский Союз задержался еще лет на пятнадцать после официального развала.

- А сама-то, - напомнил Игорь, надувшись.

- Ну так я и не претендую на принадлежность к «зумерам», - рассмеялась Аня. – Сделана в СССР, жила в призраке СССР и горжусь этим.