- Оставил, - вздохнула Аня.

- Так что ж ты его позоришь-то? – тетя Марина скрестила руки на груди и укоризненно глянула на внучатую племянницу.

Аня вздохнула, не поднимая глаз. Олег едва слышно прочистил горло: ему было неловко оказаться свидетелем семейных разборок, но еще более неловким он счел вмешиваться в чужой спор, и потому продолжал стоять и молчать, делая вид, что очень заинтересован росписью на потолке.

- Это не так важно, что фамилия у тебя не отцова, - куда более мягким тоном сказала тетя Марина, еще надеясь переубедить племянницу. – Зато ты Зеленолист. Не по отцу, но по матери, деду и прадеду – так даже лучше. Батюшка у меня знаешь, каким хорошим человеком был? Да его по всей Косяковке знали и уважали, по всем селам и деревням в округе. Даже когда трудные времена были, у односельчан рука не поднялась его раскулачить – так уважали. В доме у него всегда чисто было, уютно, сытно. Гостей привечали, людям помогали. А ты пол помыть ленишься.

- Тетя Марина, ну вы теплое и мягкое под одну гребенку гребете, - возмутилась Аня. – Это ж не он сам у себя в доме чистоту наводил, а жена его. И сдается мне, жизнь у нее была не сахар. Почему я должна изображать из себя непонятно что? Ну, молодец мой прадедушка Афанасий, что тут сказать. Только он – ты уж прости – давно умер, и жаловаться на нерадивую правнучку не будет.

- Так потому и важно честь рода хранить, что предки уходят, а их потомки остаются! – с жаром сказала тетя Марина. – Ты даже не представляешь, какой ты уникальный человечек! Ты же… ты… Ах, да что я тебе буду рассказывать.

Тетка разочарованно махнула рукой и покачала головой. Аня почувствовала, что тетушка сдалась, и самодовольно улыбнулась.

- Я сама себя делаю, - с гордостью сказала она. – Вот, фельдъегерем устроилась. Теперь меня в родной Косяковке все знают и уважают. Знаешь, каких трудов мне это стоило?

- Нашла, над чем трудиться, - вздохнула женщина. – Я ей твержу-твержу, а она не слышит. Да ты это уважение еще в пеленках заслужила, благодаря одним только предкам. Зачем было заново его завоевывать? Тоже мне, изобретательница велосипеда.

- Ой, тетя, ну правда, хватит уже носиться с этой честью рода, - скривилась Аня. – Ну, были наши предки богатыми крестьянами, и что? Ладно бы царского рода или хоть дворянами, а то ведь так, кулаки деревенские.

- Голова у тебя, как кулак деревенский: большая, да без извилин, - окончательно вышла из себя женщина. – А отец мой, и дед, и отец деда – все были людьми высокого положения, королевскими интендантами!

- Теть, ты чего, женских романов обчиталась? – насмешливо прищурилась на нее Аня. – В старой России таких должностей не было и быть не… Та-а-к. Погоди. А вот с этого места поподробнее.

- Ни к чему тебе подробности, - женщина обиженно поджала губы. – Не уважаешь ты предков.

- А у этих «предков», случайно, с ушами проблем не было? - подозрительно прищурилась девушка, почуяв неладное.

Женщина не ответила, только оскорбленно уставилась в окно.

- Тетушка? – настойчиво обратилась к ней Аня.

- Все. Я ухожу, - сказала тетя Марина, поднимаясь со стула. – Не нужна тебе моя помощь, ну и ладно. Не больно-то и хотелось.

- Эй! Тетя Марина, постойте! – Аня подорвалась следом за ней, повисла у тетки на локте и вгляделась в уши женщины. Как назло, кончики их прятались в пышной прическе, но форма все-таки была обычной. С другой стороны, шрамы могли быть и маленькими.

- Пусти, - тетя Марина потянула руку.

- Он был эльфом, да? – не унималась внучатая племянница.

- Не знаю, о чем ты говоришь, - женщина поджала губы и еще раз попыталась пойти в сторону выхода, но Аня держала крепко.