Веревки на моих руках слабеют, а затем соскальзывают вниз. Удивительно, но у меня даже не затекли мышцы. Какой талантливый мудак.

Он неожиданно поднимает ресницы, пересекаясь со мной взглядом. Затем, будто что-то заметив, приподнимает и подбородок, чтобы наши лица оказались на одном уровне, и смотрит чуть свысока.

— Цветкова. — произносит он. — Что за взгляд?

Почему-то этот вопрос становится последней каплей. Я, вытащив руку из остатков веревок, размахиваюсь и залепляю ему пощечину. Мне кажется, звук этого шлепка еще долго звучит в моих ушах, а после него воцаряется абсолютно неживая, звенящая тишина.

Блин, я, все-таки, его ударила. Я растерянно смотрю на свою руку, словно это она виновата. Прекрасно. Что мне теперь делать?

Затем смотрю на профессора.

Даже эта пощечина не разбила холодную маску на его лице. Он смотрит в сторону, затем на его губах появляется усмешка. Когда он переводит на меня взгляд, я думаю, что судя по нему, он сейчас мне нож под ребра воткнет. Такой прямой, с неприкрытой агрессией. В мыслях он точно это уже сделал.

— И как у тебя смелости хватило? — интересуется он. В голосе я не слышу ни одной эмоции. Он кристально ровный.

— Просто бесишь меня. — отвечаю я резко. — Это моя месть.

Хотя для мести после такого это как-то мелко.

Он встает с корточек, выпрямившись, затем берет стакан, и пихает его мне. Я едва успеваю схватить его, но все равно часть выплескивается на меня, намочив одежду. Вот скотина.

— Держи крепче, Цветкова.

Я сжимаю стакан, смирившись и напряженно ожидая, что он сейчас выкинет. Странно, что он сразу мне руку не оторвал. Но профессор проходит мимо меня, заставив воздух между нами всколыхнуться и обдать меня холодом, и подходит к панорамному окну, встав ко мне спиной и сложив руки на груди.

Ну...

Я жду еще несколько секунд, а затем осторожно выпиваю непонятный раствор, не зная, что мне делать. Язык немного вяжет. Это похоже на какой-то сорбент, который я пила при отравлениях.

Придурок, блин. Какая забота для девушки, которую он сам же усыпил какой-то гадостью.

Я медленно допиваю содержимое стакана в напряженной тишине, думая о том, что пока не очень-то и жалею об этой пощечине. Мне даже стало легче. Если он решит на меня сейчас снова направить пистолет, я помру почти отомщенной.

Вода кончается, время тикает и даже стук стакана, поставленного мною на стол, никак не трогает профессора, торчащего у окна. После воды мне становится чуточку полегче, и я некоторое время жду, когда уже хоть что-нибудь случится, но не дождавшись, со вздохом встаю и подхожу, встав почти рядом с этим ненормальным.

Затем тоже смотрю в окно. Может, он там что-то интересное увидел? Например, колонну полицейских машин, несущихся сюда. Поэтому он меня и не прибил.

Но за окном - пустырь, протянувшийся на пару километров точно. Только вдалеке я вижу полосу леса. Боже. Где мы?

Я осторожно кошусь на лицо профессора. Мда. Еще бесится. Словно все мрачные тени этого мира легли сейчас на эту рожу.

— И что там интересного? — спрашиваю я у него. Не знаю даже, с чего еще начать диалог. Может, он успокоится, если с ним ласково говорить?

— Прикидываю место, где тебя закопаю, Цветкова. — отвечает он, даже не посмотрев в мою сторону. —Так, чтобы отсюда было хорошо видно.

Я поджимаю губы. Охренеть, какие у тебя шутки, профессор. Тебе подходят. Хотя я уже не уверена, что это шутки.

Пока я думаю, что ему ответить еще, он поворачивается ко мне, темной неотвратимой тенью, заставляя мое сердце замереть, и его рука проскальзывает мне за спину. А затем он хватает мой хвост в кулак, и, сильно дернув, запрокидывая мою голову, притягивает меня к себе. Я успею ладонями упереться в тело этого монстра, чтобы хоть немного оставить между нами расстояние.