Мама и вовсе поступила просто: меня отцу сплавила и унеслась в неведомые дали. Появлялась раз в пятилетку, дарила подарки, опоздавшие на несколько лет, вытирала несуществующие слезинки… Сообщала, что очень своею дочерью гордится, и снова исчезала надолго.

- Папа… если ты не хочешь заниматься моими проблемами, так и скажи… - Не выдержала, все-таки. Не могу переносить, когда тыкают носом в мое нежеланное появление на свет.

- А разве я сказал такое когда-нибудь? - отец вздохнул, поднимая на меня тяжелый взгляд.

- Ну, ты про ошибки молодости всегда неспроста начинаешь…

- Я их наворотил, мне последствия и разгребать. Угомонись, Настя. И лишнего не придумывай. Ты - моя дочь, и об этом я никогда не жалел. - Он встал из-за стола, уже на ходу прощаясь. - Мама, спасибо, все очень вкусно. Проследи, пожалуйста, чтобы эта пигалица никуда из дома не усвистала.

- Пап, а ты мне сообщишь, когда станет понятно, что можно сделать? - я рванула за ним. Спрятаться дома - это, конечно, классно. Но ведь Глеб еще где-то сидит, избитый и связанный, а мы  ничего для него не сделали.

- Когда разберусь, тогда и скажу. - Он опять был суров и непреклонен донельзя. - А пока выключи телефон. А лучше - отдай-ка его мне.

- Но… Зачем? И как я буду без него? - не понравилась эта идея совсем. Словно первоклашку наказывал.

- Затем. Чтобы не было искушений включить его и кому-то звонить. Или на звонки отвечать.

Вздохнула. Не та ситуация, чтобы капризничать и доказывать свое право на самостоятельность. Я это право профукала  окончательно, как только о помощи попросила.

Отец забрал телефон, рассмотрел заставку - а там была полная чернота, вместо нашей с Глебом фотографии, невесело ухмыльнулся.

- Планшет и ноутбук - тоже сюда неси.

- Но, пап..

- Никаких «но». Делай, что велено!

- А чем я заниматься буду целый день? - вообще не могла представить, как можно остаться без гаджетов до самого позднего вечера.

- Бабушке помоги. Научись у нее носки вязать. Может, когда-нибудь пригодится…

Бабушкины носки были притчей во языцех для всех наших родственников. Она вязала их с какой-то невероятной скоростью и одаривала всех родных и знакомых. При каждой встрече - новую пару вручала. Не важно, что никто такие давно уже не носил.

- Хорошо. Научусь. Но только попробуй не надеть то, что у меня получится!

- Вот такая, Настя, ты мне нравишься намного больше. - Теперь улыбка потеплела, и взгляд уже не давил тяжестью. - Все. Я ушел. А ты не майся дурью, не страдай. Все хорошо будет.

И, о чудо! Он даже поцеловал меня в щеку, приобняв. Как всегда делал раньше. Значит, не так и плохо все. И не так уж он радовался, когда я из дома ушла…

6. Часть 1. Глава 5

Бабушка стучала спицами, не отрывая глаз от очередного сериала. При этом  комментировала почти каждую фразу, звучавшую в ее любимом мыле:

- Ага. Конечно. Бандюганы - они же самые любвеобильные. Правильно. Давай, давай, отдайся ему, озолотит!

Это звучало так эмоционально, что даже я отвлеклась от воспоминаний. Интересно же, что ее так зацепило…

- Ща он тебя  как отлюбит, а потом вывезет куда-нибудь в чисто поле! И будет потом драть рубаху до самого пупка, да еще с волосьями! Я ее так любил, так любил, а она меня бросила!

- Бабуль, ты что, с телевизором разговариваешь? - прыснула, надеясь, что она не обидится.

- Ну, а с кем еще? С ним, иродом окаянным! Такие глупости показывают, а девчонки молодые смотрят и верят!

- Так не смотри, чтобы не расстраиваться. - Я уже потянулась за пультом.

- Вот еще! А как же я буду своим умом красоваться? - обожаю бабушку за  откровенный цинизм, когда дело касается ее собственной личности. - И не надо переключать! Сейчас другое кино начнется. Там девка сразу двум отдалась. А теперь бегает и не знает, кому ребенка подсунуть. И глаза такие невинные… Дева Мария позавидует… Вот как, скажи мне, Настя, можно сразу с двумя в постели кувыркаться, а потом ныть, что к ней плохо относятся?!