– Мне нужен Кински лично, – говорит Белецкий. – Хочу предложить ему выгодно зайти в один проект. Подробности только для его ушей, извини.

Я фыркаю на такое заявление. Вздергиваю подбородок и спешу заверить:

– Твое предложение его не заинтересует. Алекс работает со мной, мы реализуем свой проект. Команда собрана, есть один инвестор, ищем второго, – я немного привираю, потому как денег мы пока не нашли. – Нет, он даже слушать не станет, у него…

– А ты не много на себя берешь? – перебивает меня Игорь. – Я не тебе предлагаю. Если ты с кем-то спишь, Арина, это вовсе не значит, что у тебя есть право решать за двоих.

Он сверлит таким жгучим взглядом, что я нервно сглатываю и отворачиваюсь. Это был намек на наше расставание. Тогда я приняла решение единолично, но разве он был против?

Снова набираю номер Алекса и слушаю длинные гудки. Все еще надеюсь, что он пошел в душ, а не уснул. Перед сном он отключает звук на телефоне. В таком случае мы не дождемся его до утра.

­На столике, возле которого сидит Белецкий стоит мой ноутбук. То и дело Игорь на него поглядывает.

– Может, покажешь проект? – спрашивает, как бы невзначай. – Не уверен, что завтра вырвусь посмотреть на вас. День уже расписан поминутно.

Я недоверчиво кошусь. В этот момент ему на телефон приходит сообщение. Он его читает и улыбается. А потом записывает голосовое. Сюсюкая, благодарит Айрис за напоминание и желает ей спокойной ночи. Какого-то лешего я начинаю злиться. Прям вскипаю от этой мимишности.

– Так что, Эрин, посмотрим презентацию? – возвращается Белецкий к разговору со мной. – Возможно, подскажу что-то путное, успеешь добавить или исправить.

Я у него то Арина, то Эрин. Во взгляде то насмешка, то равнодушие. В голосе то бархат, то сталь. Что за игру он затеял, понять не могу.

– Хорошо, давай посмотрим, – соглашаюсь. – Только пообещай не критиковать просто так, из вредности.

– А я когда-то так делал? Бывал к тебе несправедлив?

Он хмурит брови. Я стою напротив, часто и быстро моргаю. Пытаюсь вспомнить какой-нибудь случай и не могу. Он всегда меня хвалил. Однажды только постебался от души. Валялся на диване полуголый, пока я перед ним о своей пиар-стратегии распиналась. Уже была по уши влюблена и жутко волновалась. Почему-то сейчас ощущения похожие.

Я запускаю слайды и отхожу к окну. Игорь внимательно смотрит на экран. Мне с трудом дается не подглядывать за его реакциями.

В какой-то момент он ставит на паузу и обращается ко мне:

– Зачем ты даешь эти данные?

– Какие? – разворачиваюсь.

– Вот на этом слайде внизу мелким шрифтом. Не самая приятная статистика. Зачем она инвестору?

Я не могу вспомнить, что там, подхожу ближе и наклоняюсь. Он поворачивает ноут и вроде как случайно подается в мою сторону. Наши плечи слегка соприкасаются, и из этой точки меня мощно пробивает током. Я сразу отстраняюсь, но поздно: ток уже запустил внутреннюю дрожь.

– Ты прав, это лишнее. Уберу, – говорю и отхожу.

Пространство вокруг странно подрагивает. Как и раньше, от Гарика вкусно пахнет апельсинами и чаем с бергамотом. Туалетную воду он не поменял. Постоянен в своих пристрастиях, я помню.

Все о нем помню, как бы ни пыталась забыть.

Не успеваю вернуться к окну, Белецкий снова зовет.

– Смотри, Арин, вот эти два слайда надо в начало. Они прям важные, а на восьмой минуте внимание у слушателя рассеивается. Сократи первую треть. Ты, как всегда, льешь много воды во вступлении.

Он абсолютно прав и говорит дело. Мне становится стыдно за свои недавние мысли. Буквально двадцать минут назад я думала о нем всякие гадости.

– Все переделаю. Спасибо тебе, – лепечу, стоя у него за спиной.