Приблудилась взрослая макака в начале лета. Довольно крупный самец сначала наведывался изредка к кухне большой салы, где в ван пхра раскладывают в монашеские чаши рис и распаковывают другие подношения по мискам. Но постепенно его визиты стали постоянными, не смотря на неудовольствие местных собак. Устроившись на козырьке крыши общежития, макак высматривал что-нибудь съестное. При чём, аппетиты у него были довольно изысканные. В один из дней Ог позвал Вансо, обезьяна сидела на козырьке туалета с явным намерением достать связку полузрелых бананов, сорванных в саду недавно. Вансо взял бананы и закинул их ближе к макаке на крышу. Тот выбрал себе парочку зрелых, съел и отправился восвояси. Как оказалось, скрылся ненадолго. Шипение кошек вызвало желание посмотреть, что происходит. А макак сидел рядом с мусорным баком, разбирая выброшенные упаковки. Испугавшись монаха, прыгнул на край пластикового бака, от чего тот с грохотом перевернулся и покатился вниз. А незваный гость выбрал себе запаянный пакетик с кетчупом KFC и тут же удалился.
Судя по привычкам и ухваткам, обезьян имел опыт общения с людьми. Может даже когда-то жил у человека. Иначе как объяснить, что взрослая обезьяна живёт почти в городе, вдали от джунглей и без сородичей.
незваный гость
Ван пхра – Будда день в монастыре
Первый настоящий Ван пхра – Будда день в качестве полноправного монаха для Вансо начался с небольшого недоразумения. С вечера барабан предупредил всё население монастыря и окрестностей о предстоящем. В будда-день монахи не ходят на пинта бат, миряне сами приходят для того, что бы устроить монашескую трапезу и позавтракать вместе. Утренние удары в барабан в пять утра возвестили подъём. Монахи выползали из своих кути, шевелились неспешно и, еще в темноте, шаркали прутьями метел по бетону и земле. К семи часам надо в полном парадном обмундировании быть в сала. Кое-как уложив на плечах сложенный тибон и подпоясавшись, Вансо захватил вымытый с вечера бат, направился к месту общего сбора. Но оказалось, что поставить чашу на стол в ряд с другими нужно было рано утром. Сейчас, при зрителях местных это делать уже нельзя. Пришлось вернуть в кути «кормилицу» и идти в сала без надежды набрать еды на обед.
На утреннем чантинге, как обычно, после завтрака, ломпо отчитал монахов, что не предупредили молодого о порядках. Откуда он узнал, что Вансо остался без обеда, непонятно. Да и не остался. В кути же за недели жизни были припасены и лапша в пакетах, и коробочки с молоком, и уж конечно чай. Но горячая свежая пища всё-таки лучше. Ну да ладно. Дела пошли по распорядку, почти не отличающемуся от будних дней, но после обеда еще новость. В убосот в центре было установлено деревянное резное кресло и какой-то красивый инкрустированный ящик. В час после полудня надлежало всем собраться на чтение Типитаки.
Чтение наизусть главного текста буддизма – Палийского канона практиковаться будет чуть ни каждый будда день. Тан Лют скороговоркой и на память читает канон, а ломпо сидит напротив и перелистывает книгу – свиток, сложенный гармошкой, который и лежал в том самом ларце. Монахи сидят вокруг кресла плотным кольцом, и ломпо тоже на полу. Нужно внимать текстам, записанным со слов самого Сидтхарха Гаутама Будды, с вниманием и почтением. В нужное время все хором подтверждают истинность Истин – «ама пантэ». Вансо поразило, что тексты заучены наизусть, тогда, как он сам с трудом запоминал распевы мантр на языке, отличном по своему звучанию и синтаксису от русского славянского. Но и мантры постепенно запоминались, и тексты Типитака не казались уже слишком сложными…