- Такое чувство, что ты страшно соскучилась по мужику, и хочешь меня изнасиловать, - поежился Максим Андреевич. – Откровенно, грубо и вообще вульгарно.

- Что, неужели так плохо?

- Ужасно! Актриса из тебя никакая. Придется порепетировать.

- А ты тоже будешь смотреть на меня влюбленным взглядом?

- Да. Обязательно.

- Изобрази.

- Прямо сейчас? – удивился Литвинов.

- А чего тянуть? Я же на тебя посмотрела. Тебе не понравилось. Может и мне не понравится, как ты на меня смотришь?

- Учись, студентка, - Максим Андреевич отставил чашку. Зачем-то откашлялся. Выдохнул.

Взял меня за руку, осторожно коснулся пальцев. Медленно, нежно. Поднял на меня серые глаза. Глаза, разящие как стальной клинок. И при этом обещающие бесстыдное блаженство.

У меня екнуло в груди. Сердце замерло, а потом забилось как бешеное. Глаза излучали жгучую африканскую страсть, сдобренную капелькой разврата. Хорош, ох, как хорош, мерзавец!

- Стоп, - я тряхнула головой, отогнала неприличные мысли и выдернула руку. – Так смотрят на девушек из эскорта. А не на любимую невесту. Не верю! Где нежность, где трепетность? Такое чувство, что ты меня прямо сейчас повалишь на этот ампирный стол и сделаешь свое черное дело не спрося моего согласия.

- Судя по тому, как ты смотрела на меня, ты бы не возражала. Мы друг друга стоим. Давай сначала. Посмотри на меня застенчиво. Знаешь, как это выглядит?

- Застенчиво будет выглядеть по-идиотски. Лучше с нежностью.

Представила на месте Литвинова маленького котенка, которого только что выловили из холодной лужи. Он жалобно мяукает и дрожит. Хочется взять его в руки, согреть на груди.

- У меня настолько жалкий вид? – осторожно спросил меня Литвинов. – Ты не заплачь ненароком.

- Это я от счастья! Я о котенке думала, о мокром и несчастном.

- Лучше думай о симпатичном котике, сытом, ласковом. С бантиком на шее.

- Кастрированном? – деловито уточнила я.

- Нет, - отрезал Литвинов. – Хватит валять дурака. Вот, смотри как надо.

На этот раз взгляд Литвинова стал мягким. Добрым. И даже нежным.

- О чем думал? – спросила я.

- Не поверишь, о тебе. Когда ты меня в машине умоляла поставить тебе троечку. Мне тогда показалось, еще мгновение, и ты падешь к моим ногам.

- И не собиралась. Это тебе именно показалось, - фыркнула я.

- Неважно. Главное результат.

- У меня так не получится, - я сосредоточилась. Подумала о Егоре, как была в него влюблена. А потом он меня бросил ради Катьки. Нет, все-таки я редкая дура!

- Э, э. Так не пойдет! Ты меня словно убить хочешь, - запротестовал Литвинов.

- Погоди, сейчас попробую еще раз, - я сосредоточилась.

Вспомнила своего любимого героя детства – одноногого Сильвера из «Острова сокровищ». Брутальный мужчина. С характером. Одинокий. Непонятый. Мне он безумно нравился. Жалость к гордому пирату мешалась с интересом. Меня всегда влекли неординарные личности.

- Пойдет. О ком думала? – осведомился Литвинов.

- О Сильвере.

- Джоне? – удивленно вскинул брови Максим Андреевич. – Из «Острова сокровищ» Стивенсона?

- Ага.

- Я что, на него похож?

- Пожалуй. Не внешне. Есть в тебе нечто злодейское. И благородное. Дикая смесь. Решительность. Отвага, граничащая со слабоумием. Ты рискнул меня сделать фальшивой невестой. Смелый шаг. Люблю дерзких мужчин.

- Астахова, ты неподражаема! - расхохотался Литвинов. – Ладно, пусть будет одноногий Сильвер. Не худший из литературных героев. Лучше чем граф Дракула или какой-нибудь капитан Грей.

- Грей-то тебе чем не угодил? Плавал под алыми парусами, любил Ассоль. Возвышенно, чисто, романтично.

- Надо же, не спутала, - удивился Литвинов. – Мало кто помнит Артура Грея. Сейчас в моде извращенец-Кристиан.